Шкидченко, Пётр Иванович

Пётр Иванович Шкидченко
Дата рождения	7 ноября 1922(1922-11-07)
Место рождения	Радомышль ныне Житомирская область Украины
Дата смерти	19 января 1982(1982-01-19) (59 лет)
Место смерти	в 16 километрах от г. Хост (провинция Пактия, Афганистан
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1939—1982
Звание
Командовал	6-я гвардейская танковая армия
Сражения/войны	Великая Отечественная война Советско-японская война Афганская война (1979—1989)
Награды и премии
Связи	Шкидченко, Владимир Петрович

Пётр Иванович Шкидченко (7 ноября 1922 года, Радомышль, УССР ныне Житомирская область Украины— 19 января 1982 года, в 16 километрах от г. Хост (провинция Пактия, Афганистан)) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант. Герой Российской Федерации.

Начальная биография

Пётр Иванович Шкидченко родился 7 ноября 1922 года в городе Радомышль ныне Житомирской области в многодетной семье.

Военная служба

Довоенное время

В 1939 году был призван Радомышльским районным военкоматом Житомирской области в ряды РККА.

В 1941 году закончил Житомирское пехотное училище.

Великая Отечественная война

Лейтенант Пётр Иванович Шкидченко с июня 1941 года принимал участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны в должности помощника по разведке начальника штаба 492-го стрелкового полка (199-я стрелковая дивизия, 26-я армия). В течение 1941 года был четыре раза ранен.

Вскоре командовал стрелковыми взводом, ротой и батальоном.

Принимал участие в советско-японской войне.

Межвоенная карьера

Пётр Иванович Шкидченко в 1960 году закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, а в 1970 году — Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил СССР.

Командовал мотострелковым полком и учебной мотострелковой дивизией в Николаеве (Одесский военный округ), а с 1969 года — армейским корпусом в Одесском военном округе (город Симферополь).

В 1971 году Петру Ивановичу Шкидченко было присвоено звание «Генерал-лейтенант».

С января 1971 по август 1973 года командовал 6-й гвардейской танковой армией (Днепропетровск, Киевский военный округ). С сентября 1973 по июнь 1980 года работал на должности заместителя командующего войсками Одесского военного округа и Группы советских войск в Германии по боевой подготовке.

Афганская война

В июне 1980 года Пётр Иванович Шкидченко возглавил группу управления боевыми действиями при Министерстве обороны Демократической Республики Афганистан, созданную по приказу министра обороны СССР Устинова. Перед группой стояла задача привлекать к планированию и управлению совместными боевыми действиями Генерального штаба и Министерства обороны Афганистана, а также оказание помощи в проведении боевых операций и координация боевых действий советских и афганских войск.

За полтора года пребывания Шкидченко принял участие в проведении 25 крупных боевых операций против афганских моджахедов. В ходе одной из операций при прорыве моджахедов к командному пункту афганской дивизии Шкидченко, организовав оборону, возглавил последующую контратаку, в ходе которой противник был практически полностью уничтожен.

19 января 1982 года в 16 километрах от города Хост (провинция Пактия, Афганистан) был обстрелян вертолёт Ми-8 ВВС Афганистана, на борту которого находились советник командира эскадрильи афганского вертолётного полка майор В. Н. Андреев, старший лётчик-инструктор майор В. А. Рубцов, рядовой М. К. Ширинбеков, генерал-лейтенант П. И. Шкидченко и капитан афганских ВВС. Одна из пуль попала в командира экипажа майора В. Н. Андреева. Во время вынужденной посадки на склоне горы вертолёт перевернулся и загорелся. Удалось спастись лишь бортмеханику — капитану афганских ВВС. Официальной версией гибели генерал-лейтенанта Шкидченко была названа авиационная катастрофа, а остальные члены экипажа были признаны погибшими при выполнении боевого задания.

В огне уцелели наручные часы и записная книжка Петра Ивановича Шкидченко, которые хранятся в семье. Существует также распространённая версия, что автомат АКС74У, принадлежавший Петру Ивановичу Шкидченко, попал в руки Усамы бен Ладена, который впоследствии не расставался с «трофейным автоматом советского генерала» и охотно с ним позировал.

Похоронен на Аллее Героев Запорожского кладбища в Днепропетровске.

Указом Президента Российской Федерации от 4 июля 2000 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга, Петру Ивановичу Шкидченко присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

Медаль «Золотая Звезда» (№ 671) получил сын Петра Ивановича — Владимир Петрович Шкидченко из рук министра обороны РФ Игоря Дмитриевича Сергеева, который находился в то время с официальным визитом на Украину.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• Два ордена Ленина(1967, 1981);
• Орден Красного Знамени (5.11.1941);
• Орден Красной Звезды (1955);
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (1975);
• Медали;
• Ордена и медали иностранных государств.

Память

Его имя присвоено средней школе № 97 города Днепропетровск.

Семья

Сын — Шкидченко, Владимир Петрович (род. 1 января 1948 года, Чита) — украинский военный деятель, Генерал армии Украины. С 12 ноября 2001 по 25 июня 2003 года — Министр обороны Украины.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7812 Шкидченко, Пётр Иванович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Шкидченко, Пётр Иванович

– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.