Школа Глазго
«Школа Глазго» (англ. Glasgow School) — художественное направление[en] в шотландской живописи, объединившее в одну группу художников и дизайнеров, процветавшее в Шотландии с 1890 по 1910 годы.
Содержание
История
В группу входили художественные объединения The Four (известные как Spook School), а также Glasgow Girls и Glasgow Boys, являвшиеся представителями самобытного «Cтиля Глазго».[1]
Большая коллекция работ этой школы находится в Художественной галерее и музее Келвингроув, где один залов посвящён группе Глазго Бойс. Также произведения представителей Школы Глазго можно увидеть в Burrell Collection, Broughton House, Paisley Museum и Hunterian Museum and Art Gallery.
Четвёрка
В 1900-х годах в Глазго сложилась «Группа четырех» (The Four), куда вошли архитектор и художник Чарльз Макинтош, его жена Маргарет Макдональд, художник Джеймс Макнейр и его жена Фрэнсис Макдональд (сестра Маргарет). Их общим стилем работы стал сплав Кельтского возрождения[en], Движение искусств и ремёсел и Японизм. Эта группа, известная также как Spook School, оказала значительное влияние на появившийся вскоре в Великобритании стиль модерн
Глазго Гёрлс
Входившая в школу Глазго группа Глазго Гёрлс представляла собой женщин-дизайнеров и художниц, среди которых были участницы «Четвёрки» Маргарет и Фрэнсис Макдональд, а также Джесси Кинг, Энн Макбет, Элизабет Макникол, Нора Грей, Annie French, Helen Paxton Brown, Jessie Newbery, Stansmore Dean Stevenson, Eleanor Allen Moore и другие.
Женщины были в состоянии успешно творить наряду с мужчинами, став известными в мире. Некоторые из них обучались в Школе искусств Глазго, занимались общественной деятельностью — выступали за женское избирательное право.
- Представители
- Margaret MacDonald Mackintosh - Opera of the Winds.jpg
Работа
Маргарет Макдональд - Bessie MacNicol - The Goose Girl 1898.jpg
Работа
Элизабет Макникол - Norah Neilson Gray - Salopian Cup and Chinese Vase c. 1930.jpg
Работа
Норы Грей - Frances MacDonald - A Paradox 1905.jpg
Работа
Фрэнсис Макдональд
Глазго Бойс
C приобретением известности «Четвёрки», сложилось сообщество шотландских мужчин-художников, приверженцев их стиля. Эта группа стала называться «Глазго Бойс». Работая в стиле импрессионизма и постимпрессионизма, тематика их работ касалась сельских и городских сцен в Глазго и его окрестностях.
Среди художников, связанных с этой группой, были Джозеф Кроухолл, Томас Доу, Джеймс Гатри, Джордж Генри, Эдвард Хорнел, Эдвард Уолтон, Джон Лавери, Александер Роше, Артур Мелвилл, Томас Мортон, а также многие другие. Джеймс Патерсон и Уильям Макгрегор были ведущими фигурами в этой компании шотландских художников. Многие из них обучались в Школе искусств Глазго.
Влияние «Глазго Бойс» ощущалось на французских, испанских, американских и японских живописцев. Группа развивалась за счет использования методов реализма и натурализма, часто работая на открытом воздухе. Точное изображение окружающего их мира выделяло этих художников в арт-сообществе того времени.
- Представители
- James Paterson - The Last Turning 1885.jpg
Работа
Джеймса Патерсона - James Guthrie - A Hind's Daughter 1883.jpg
Работа
Джеймса Гатри - Edward Arthur Walton - A Daydream 1885.jpg
Работа
Эдварда Уолтона - Thomas Millie Dow - Trees 1886.jpg
Работа
Томаса Доу - William York MacGregor - The Carse Of Stirling.jpg
Работа
Уильяма Макгрегора
См. также
Напишите отзыв о статье "Школа Глазго"
Примечания
- ↑ [www.exploreart.co.uk/results.asp?SF1=art_style&ST1=The%20Glasgow%20Girls&SORT=sort_name The Glasgow Four, The Glasgow Girls and The Glasgow Boys] (англ.)
Ссылки
- [www.cih.ru/ae/af10.html Школа Глазго]
- [www.helensburgh-heritage.co.uk/index.php?option=com_content&view=article&id=777:glasgow-girls-work-on-show&catid=101:headlines&Itemid=539 Glasgow Girls work on show] (англ.)
Отрывок, характеризующий Школа Глазго
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
