Гольштейн-Глюкштадт

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шлезвиг-Гольштейн-Глюкштадт»)
Перейти к: навигация, поиск
Герцогство Гольштейн
Herzogtum Holstein
государство в составе Священной Римской империи

1474 — 1866



Флаг Герб
Столица Глюкштадт
Форма правления герцогство
К:Появились в 1474 годуК:Исчезли в 1866 году

Герцогство Гольштейн-Глюкштадт — самое северное государство в составе Священной Римской империи. В него входила часть Гольштейна, управлявшаяся королём Дании, столицей являлся город Глюкштадт.



История

Адольф VIII, последний граф Гольштейн-Рендсбург и герцог Шлезвига, умер в 1459 году не оставив наследника. Так как Шлезвиг являлся феодом датской короны, то он должен был вернуться к датскому королю Кристиану I который, будучи племянником Адольфа, также желал получить и владения в Гольштейне. Его поддержало местное дворянство, которое желало продолжения совместного владения обеими территориями, и в 1460 году Договор в Рибе провозгласил Кристиана новым графом Голштинским. Тем не менее территория графства к югу от реки Айдер оставалась имперским владением, и в 1474 году Кристиан получил от императора Фридриха III соответствующий имперский статус, а также герцогский титул.

В 1544 году внук Кристиана I — Кристиан III — разделил территорию герцогств Шлезвиг и Гольштейн на часть, принадлежащую королю Дании и две части, которые были переданы его младшим сводным братьям, которые взамен отреклись от претензий на датский трон:

  • Герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Хадерслев полученное герцогом Гансом. Ганс не имел наследников, и после его смерти в 1580 году территория герцогства была разделена между братьями.
  • Герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп, полученное герцогом Адольфом и которым впоследствии владели его потомки. В 1713 году его владения в Шлезвиге, включая замок Готторп, были оккупированы датскими войсками в ходе Великой Северной войны, и по Фредриксборгскому договору 1720 года Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский был вынужден отказаться от них в пользу датской короны. Из оставшихся под его властью земель было сформировано герцогство Гольштейн-Готторпское, управлявшееся из Киля. В 1773 году внук Карла Фридриха — российский император Павел I — передал оставшуюся часть Гольштейна Дании в обмен на княжество Ольденбург. Таким образом, Гольштейн вновь объединился в единое целое.

Начиная с 1648 года принадлежащая датской короне часть Гольштейна управлялась из города Глюкштадт, и потому известна как герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Глюкштадт. До 1773 года его голштинские территории состояли из следующих амтов: Рендсбург, Южный Дитмаршен, Штайнбург, Зегеберг и Плён. Кроме того, значительная часть Гольштейна (в основном на Балтийском побережье) управлялась совместно Глюкштадтом и герцогами Гольштейн-Готторпскими.

После Венского конгресса 1815 года принадлежащее датской короне герцогство Гольштейн стало членом Германского союза, что привело к ряду дипломатических и военных конфликтов. В ходе датско-прусской войны 1848—1850 годов Дания отстояла Гольштейн, однако после войны 1864 года, когда австрийские и прусские войска пересекли Айдер и заняли Шлезвиг, король Кристиан IX по мирному договору в Вене был вынужден отказаться от Шлезвиг-Гольштейна. Гольштейн управлялся австрийской администрацией вплоть до австро-прусско-итальянской войны, после которой он в 1866 году был аннексирован Пруссией.

Напишите отзыв о статье "Гольштейн-Глюкштадт"

Отрывок, характеризующий Гольштейн-Глюкштадт

Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.