Шлюпы типа «Флауэр»
Шлюпы типа «Флауэр» — серия британских шлюпов из 72 единиц. Простые по конструкции многоцелевые корабли. Строились в 1915—1916 гг. разными верфями, в том числе не имевшими опыта военного кораблестроения. Назывались по именам цветов, из-за чего известны как шлюпы типа «флауэр» («цветок»). Имели тральное оборудование. В годы Первой мировой войны погибло 9 единиц.
Конструкция
Название шлюп снова возродилось в британском флоте в годы Первой мировой войны: им стали обозначать класс кораблей среднего водоизмещения для выполнения широкого круга вспомогательных задач в прибрежных водах — конвоирования, дозора, борьбы с легкими силами противника, минных постановок, траления.
Последняя задача стояла настолько остро, что в первые же дни войны английский флот срочно реквизировал гражданские суда прибрежного плавания, приспособив их для траления. Но все это оказалось каплей в море, и уже в декабре 1914 года было принято решение о неотложной постройке кораблей, вооружение которых было бы таким же, как у канонерок, а корпус и машины как у гражданских судов. Так появились шлюпы типа «Флауэр», один из самых удачных и практичных кораблей английского флота времен Первой мировой войны. Имея простой в постройке корпус, хорошо освоенные в гражданском судостроении, огнетрубные котлы и паровые машины мощностью 2000 л. с.[3]
Вооружение
- Первая серия
две 76-мм и две 47-мм пушки.
- Вторая и третья
были вооружены двумя 102-мм или 120-мм орудиями и двумя 47-мм пушками.
Служба
В общей сложности 112 шлюпов «Флауэр» были построены для Королевского военно-морского флота, и ещё восемь для Французского флота. Из них 17 британцев и один французский «Цветок» были потоплены.
Некоторые корабли служил патрульными судами по всему миру на протяжении мирных лет между войнами, но почти все они были списаны до Второй мировой войны. Это позволило большинство названий передать новым кораблям, корветам типа «Флауэр».
Напишите отзыв о статье "Шлюпы типа «Флауэр»"
Примечания
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.94
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.95
- ↑ Г. Смирнов, В. Смирнов Из канонерок - в шлюпы // Моделист-Конструктор. — М.: Молодая гвардия, 1985. — № 9. — С. 31.
Литература
- Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906—1921 / Gray, Randal (ed.). — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5.
- С. А. Балакин. ВМС Великобритании 1914—1918 гг. — Москва: Моделист-конструктор, 1995. — 32 с. — (Морская коллекция № 4 / 1995). — 8000 экз.
Ссылки
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Шлюпы типа «Флауэр»
– А вы что зеваете?– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
