Шляхетская демократия

Шляхе́тская демокра́тия (польск. Demokracja szlachecka) — политическая система, существовавшая в XIV—XVI веках в Королевстве Польском, а позднее — в Речи Посполитой. Характеризовалась наличием широких прав дворянства (шляхты) в управлении страной.

Шляхетская демократия с определённой долей условности может рассматриваться как вариант представительной демократии с той разницей, что народом в Речи Посполитой считалось не всё население, а только шляхта (в принципе, этот политический режим можно назвать и олигархией). В то же время, Речь Посполитая не являлась республикой (хотя и называлась Речь Посполитая, то есть республика), так как государство возглавлял пожизненно избираемый монарх. Право выбора монарха принадлежало сейму — шляхетскому представительному собранию. Представительность сейма обеспечивалась участием в его составе депутатов от более мелких собраний шляхты — земских сеймиков. Депутаты избирались шляхтой по два от каждого повета и получали от сеймика инструкции, в которых прописывалось, как им голосовать на вальном (общем) сейме. После окончания общего сейма снова созывались сеймики, на которых депутаты отчитывались перед шляхтой (реляционные сеймики).

По Нешавским статутам 1454 года сеймики получили от короля Казимира IV Ягеллона широкие права на участие в общегосударственных делах. В состав сейма входили король, члены посольской избы и сената. В посольской избе заседало 170 депутатов, избранных на сеймиках (предсеймовых). Сенат не был выборным органом и состоял из членов Королевского Совета — панов радных. К ним относились ряд высших духовных и светских сановников. Король считался третьим сословием и созывал заседания. Вальный сейм должен был собираться каждые два года на срок шесть недель.

Конституция 3 мая 1791 года содержала закон «О сеймиках», лишавший голоту (безземельную шляхту) права на участие в сеймиках.

Основные черты шляхетской демократии:

• выборность монарха;
• наличие шляхетских Сеймов и сеймиков;
• наличие Сената;
• шляхетские вольности.

Ветви власти:

• исполнительная: монарх;
• законодательная: сеймы и сеймики;
• судебная: суды.

Литература

• Голенченко Г. [www.yabloko.ru/Themes/Belarus/belarus-33.html «Шляхетская демократия» в Великом княжестве Литовском XVI–XVIІІ вв.] // Беларусь и Россия: общество и государство. — Мн., 1998. — Вып. 2.

Отрывок, характеризующий Шляхетская демократия

– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.