Шмаин, Ханан Моисеевич
Поделись знанием:
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
(перенаправлено с «Шмайн, Ханан Моисеевич»)
| Ханан Моисеевич Шмаин | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Ханан Моисеевич Шмаин (1902 — не ранее 1969) — советский кинорежиссёр школы Леся Курбаса, сценарист.
Биография
Родился под Белой Церковью (Киевская губерния), обучался актёрскому мастерству в белоцерковской студии «Кийдрамте». С 1927 года был актёром харьковского театра малых форм «Весёлый пролетарий», в это же время начал работать режиссёром и переехал в Одессу (1930). Позже со своей семьёй перебрался в Киев, а затем в Москву.
В 1941 году Ханан Моисеевич Шмаин добровольцем ушёл на фронт, попал в плен к немцам, чудом спасся, семья его тяжко бедствовала[1].
После войны на киностудии «Мосфильм» снял две кинокартины: «Опасный рельс» (1952) и «Сеанс гипноза» (1953). В 1957—1969 годах работал режиссёром на киностудии «Центрнаучфильм».
В книгу «Лесь Курбас. Воспоминания современников» (Киев: Искусство, 1969) вошли мемуары Х. М. Шмаина «Режиссёр, педагог, учёный».
Творчество
Режиссёр нескольких комедийных кинофильмов, среди которых «Однажды летом» (по сценарию Ильфа и Петрова) и «Сеанс гипноза». Работал с киностудиями «Украинфильм» (Киев) и Мосфильм (1953). Постановочная работа Х. Шмаина в картине «Однажды летом» была высоко оценена И. Ильинским, который исполнял в ней две главные роли — афериста псевдо-профессора Сен-Вербуда и председателя автомобильного клуба, по прозвищу «Телескоп»[2]:К своей работе Ханан Моисеевич относился поистине энтузиастически — ведь технические возможности у нас были в ту пору весьма скромные и ограниченные. В фильме же должны были быть автогонки, взрыв машины, проваливающийся мост, тем не менее, он успешно справился и со съемками, и с монтажом. Фильм был удостоен похвалы Ильфа и Петрова, которые были авторами сценария
Семья
- Жена — Лия Львовна Бродзинская — преподаватель литературы на идише, бежала из Польши в СССР[1].
- Сын — Илья Хананович Шмаин (1930—2005) — православный пастырь, протоиерей, клирик Храма Святых Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот[3][4].
- Внучка — Анна Ильинична Шмаина-Великанова (род. 1955) — доктор культурологии, религиевед, библеист, преподаватель московских богословских вузов[5].
- Сын — Илья Хананович Шмаин (1930—2005) — православный пастырь, протоиерей, клирик Храма Святых Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот[3][4].
Фильмография
- 1930 — короткометражный «Чистка» — режиссёр и сценарист
- 1930 — «Станция Пупки»
- 1932 — «Приятного аппетита» — режиссёр и сценарист
- 1936 — «Однажды летом»[6]
- 1952 — «Опасный рельс»
- 1953 — «Сеанс гипноза»[7] — режиссёр и сценарист
- 1957 — «Я работаю на МЗМа» (режиссёр и автор сценария, Центрнаучфильм)
- 1958 — «Всесоюзная промышленная выставка» (Центрнаучфильм)
- 1959 — «Ключ к изобилию» (режиссёр и автор сценария, Центрнаучфильм)
- 1960 — «Скромный парень» (Центрнаучфильм)
- 1961 — «Рассказ о почётном машинисте» (Центрнаучфильм)
- 1965 — «ОСДЖ» (Центрнаучфильм)
- 1969 — «Имени Ленинского комсомола» (Центрнаучфильм)
Напишите отзыв о статье "Шмаин, Ханан Моисеевич"
Литература
- Кино и время. Вып. 3-й. Режиссёры советского художественого кино. М., 1963. — С.308
Примечания
- ↑ 1 2 [magazines.russ.ru/znamia/2007/7/os13.html Журнальный зал: Максим Осипов «Об отце Илье»]
- ↑ Окунев И. [www.jig.ru/culture/029.html Они были частью его жизни] (рус.). Международная Еврейская Газета. Проверено 19 января 2013. [www.webcitation.org/6DpdwrXdS Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
- ↑ [www.portal-credo.ru/site/?act=monitor&id=5652,%25202005 Портал-Credo.Ru: Илья Хананович Шмаин]
- ↑ [krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/shmain.html Илья Хананович Шмаин]
- ↑ [www.sfi.ru/ljudi/anna-ilinichna-shmaina-velikanova/ Анна Ильинична Шмаина-Великанова]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_cinema/13236/ОДНАЖДЫ Однажды летом (1936)]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_cinema/16850/СЕАНС Сеанс гипноза (1953)]
|
Это заготовка статьи о кинорежиссёре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шмаин, Ханан Моисеевич
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в 1902 году
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры СССР
- Кинорежиссёры Украины
- Кинорежиссёры России
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Сценаристы Украины
- Родившиеся в Киевской губернии
- Персоналии:Одесса
- Участники Великой Отечественной войны
- Актёры Украины
- Персоналии:Харьков
- Персоналии:Белая Церковь
