Левин, Шмария Хаимович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шмария Хаимович Левин»)
Перейти к: навигация, поиск
Шмарья Хаимович Левин
идиш שמריה הלוי לוין‏‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Государственной думы Российской империи I созыва
 
Вероисповедание: Иудаизм
Рождение: 1867(1867)
Свислочь, Бобруйский уезд, Минская губерния
Смерть: 1935(1935)
Хайфа
Партия: Конституционно-демократическая партия
Образование: Кенигсбергский университет
Учёная степень: Доктор философии
Деятельность: Государственный и общественный деятель, раввин, публицист

Шмария Хаимович Левин (18671935) — депутат Государственной думы Российской империи I созыва от г. Вильна Виленской губернии, деятель сионистского движения, публицист.





Биография

Родился в 1867 году в местечке Свислочь Бобруйского уезда Минской губернии в купеческой семье. Получил среднее образование в Минском реальном училище, которое окончил в 1886 году. Уехал в Германию, слушал лекции в Гейдельбергском и Берлинском университетах. Закончил в 1894 году философский факультет Кёнигсбергского университета с дипломом доктора философии. В Берлине окончил «Высшую школу иудаики (нем.)», где получил звание раввина. После обучения вернулся в Россию.

В 1897 году был избран казённым раввином в г. Гродно, которым пробыл 2,5 года. С 1899 по 1904 годы — общественный раввин в Екатеринославе (ныне — Днепр). Преподавал курс Закона Божиего в мужском коммерческом училище и женской Мариинской гимназии. Принимал участие в пятом (26—30 декабря 1901) и в шестом (23—28 августа 1903) Сионистских конгрессах, которые проходили в Базеле, Швейцария. Не шестом Сионистском конгрессе выступил против так называемой Угандской программы, предполагавшей создание на территории современной Кении еврейского государства с названием Уганда.

В 1904 году переехал в Вильну (ныне — Вильнюс, Литва), где создал первую проповедническую кафедру. Публицист, принимал участие в деятельности литературных органов «Ахсаф», «Дер Юд», «Дер Фрайнд», «Газман», «Гошилоах», «Новая Заря». Член центрального бюро российской сионистской организации «Союз достижения полноправия евреев» (с 1905). Состоял «учёным евреем» при генерал-губернаторе Виленской губернии.

Член партии кадетов. В 1906 году был избран депутатом Государственной думы Российской империи I созыва. В Госудуме несколько раз выступал на темы, связанные с еврейским вопросом. После роспуска Думы подписал 10 июля 1906 года «Выборгское воззвание», в результате был осужден по ст. 129, ч. 1, п.п. 51 и 3 Уголовного Уложения.

В 1908 году переехал в Германию. Там принимал активное участие в еврейской общественной жизни, в частности, был одним из инициаторов создания Техниона (Израильского технологического института) в Хайфе. В 1913 году вышел из состава правления Техниона из-за разногласий по вопросу о языке преподавания.

Принял участие в десятом Сионистском конгрессе, который проходил в Базеле 9—15 августа 1911 года, где был избран членом правления Всемирной сионистской организации.

В годы Первой мировой войны эмигрировал в США, где вместе с И. Д. Берковичем издавал газету «Га-Торан».

В 1918 году вернулся в Германию, где стал близким сотрудником Х. Вейцмана. В Берлине, вместе с поэтом Х. Н. Бяликом основал издательство «Двир».

С 1924 года отошёл от активной политической деятельности и поселился в Эрец-Исраэле (Палестине). В 1929—1932 годах издал на английском языке книги своих воспоминаний. Скончался в Хайфе в 1935 году.

Публикации Ш. Х. Левина

Поэзия

  • 1899 — «Асара ширим» («Десять поэм»): сборник стихов. Оригинальные и переводные произведения.

Исторические очерки

  • Левин Ш. Х. Исторический очерк развития Виленской еврейской общественной богадельни. — Вильна: типо-лит. Тасьманов, 1900. — 101 с.
  • Левин Ш. Х. Исторический очерк развития Виленской еврейской общественной богадельни. — Вильна: типо-лит. Тасьманов, 1901. — 101 с.
  • Левин Ш. Х. О коробочном и свечном сборах: Их ист. происхождение, крит. отзывы, действовавшие и ныне действующие законоположения о них: С двумя прил.: 1. Общее положение о коробочном сборе с евреев. (Прил. к ст. 816, Т. IX Св. зак.) 2. Выписка из инструкции для раскладки и взимания свечного сбора с евреев. — Вильна : электротип. Д. Лихтмахера, 1910. — С. 64

Мемуары (на англ. языке)

  • 1929 — «Детство в изгнании».
  • 1930 — «Юность в революции».
  • 1932 — «Арена».

Письма

  • 1966 — «Иггрот Шмарьяху Левин» («Письма Шмарьяху Левина»).

Напишите отзыв о статье "Левин, Шмария Хаимович"

Ссылки

  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#page52 Левинъ Шмарiя Хаимовичъ] // Члены Государственной думы: портреты и биографии. Первый созыв, 1906—1911 г. / сост. М. М. Боиович. — Москва: Тип. Т-ва И. Д. Сытина, 1906.
  • [www.hrono.ru/biograf/bio_l/levin_sh.html Левин Шмария Хаимович] // Энциклопедия «ХРОНОС».
  • [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
  • Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов. — Москва: «Возрождение», 1906.
  • [window.edu.ru/window_catalog/files/r66305/rus_parlament.pdf Кирьянов И. К. Российские парламентарии начала ХХ века: новые политики в новом политическом пространстве.] — Пермь, 2006. — 368 с. ISBN 5-93683-106-X.
  • [www.ejwiki.info/wiki/Левин,_Шмарья_Хаимович Левин, Шмарья Хаимович] // ЕЖЕВИКИ — вики-энциклопедия по еврейским и израильским темам.
  • [www.eleven.co.il/article/12380 Левин Шмарьяху] // Электронная еврейская энциклопедия.
  • [rujen.ru/index.php/ЛЕВИН_Шмарья Левин Шмарья] // Российская еврейская энциклопедия.

Отрывок, характеризующий Левин, Шмария Хаимович

– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.