Шмарненская пещера
| Шмарненская пещера | |
 | |
| 51°07′00″ с. ш. 37°49′06″ в. д. / 51.116833° с. ш. 37.818333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.116833&mlon=37.818333&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 51°07′00″ с. ш. 37°49′06″ в. д. / 51.116833° с. ш. 37.818333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.116833&mlon=37.818333&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Регион | Белгородская область |
| Вмещающие породы | известняк |
Шмарненская пещера — подземная меловая пещера, бывшая частью монастырского комплекса в с. Шмарное Староосколького района Белгородской области. Пещера расположена в 18 к югу от Старого Оскола и в 1,5 км. юго–западнее с. Шмарное.
Описание
Памятный календарь Курской губернии за 1888 год сообщает: «...в двух верстах от села Шмарного в Старооскольском уезде в 40 саженях от проселочной дороги в меловой горе пещера с очень неудачным входом. От него идет спуск до коридора, длиной 3 аршина, затем коридор делится на три прохода с арками, разделенными колоннами, и высеченными по бокам углублениями разной формы, в которых свободно может поместиться человек. Высечены по стенам кресты и углем написаны разные изречения. В восточной стороне (по проходу) нечто вроде церкви; потолок куполообразный, в центре как бы иконостас с царскими дверями, от которых уцелела правая колонна и нижняя часть левой. Все это высечено из мела. Длина переходов до 15 саженей»[1].
Если сравнить Шмаренский пещерный комплекс с другими, известными и изученными, такими как Холковские пещеры, подземный комплекс храма Игнатия Богоносца в Валуйках, Дивногорский монастырь, можно увидеть ряд общих черт. Например, привязка к местности (меловые склоны, близость реки), присутствие наземных монастырских сооружений, близость укрепленных сторож, схожесть внутренней планировки (подземный храм, кельи, трапезная, коридор для крестного хода). Всё это позволяет сделать вывод об общности исторических событий, в контексте которых монастыри основывались, а также о том, что пещерный комплекс села Шмарное является памятником истории и культуры и требует дальнейшего исследования.
История
О монастыре в с. Шмарное сохранилось немного сведений. Известно название, существовавшей в селе церкви, она была освящена во имя Соловецких Чудотворцев. Храм был частью монастыря Таволжаная пустынь. Вероятно, подземные пещеры также были частью монастырского комплекса.
Пещера находится в горе, окружностью до 2 километров, покрытой лесами. По народным преданиям на горе был древний монастырь, основанный ещё до татарского нашествия и до сей поры сохраняющийся в памяти народа в форме названия местного урочища «Старый монастырь». В подземельях этого монастыря, под мощными меловыми слоями толщиной более десяти метров, скрывались русские люди при появлении здесь татар хана Батыя[2].
Пещеры были неоднократно обследованы, в том числе и членами краеведческого кружка, существовавшего при Пролетклубе в 1923 году. В этот период пещера находилась в запустении. Описание пещер было составлено сотрудниками краеведческого музея в 1960 году, в это же время был составлен и план пещер[2].
Последним их обитателем был крестьянин с. Долгая Поляна Владимир Васильевич Костелев, поселившийся там, приблизительно, в 1840-годах; в 1850 г. Костелев украсил церковь иконами и сам проводил там службы. Очевидно, что Костелев воспользовался готовыми пещерами, т.к. подобное сооружение одному ему, разумеется, было не под силу.
У местных жителей ходит много преданий, предположительно именно там находился монастырь игумена Изосима и Савотея.
На сегодняшний день стены и потолок сильно повреждены рубящими предметами, исцарапаны надписями и сильно закопчены.
Значение
По мнению Н. Белых, открытие Шмаренской пещеры вносит существенную поправку в бытовавшее среди краеведов мнение, что будто бы в Поосколье не было поселений до конца XVI века и что колонизация края началась лишь после основания крепости Оскол в мае 1593 года.
В действительности же, о чём свидетельствуют и остатки Шмарненского монастыря с пещерой и наименования урочищ, колонизация Поосколья и возникновение поселений здесь имели место за несколько веков до основания города Старого Оскола[2].
Имелись и такие формы колонизации, как монастыри с их собственной охраной, крепкими стенами, подземными убежищами и т. д.
См. также
- Холковский пещерный монастырь
- Пещерный монастырь Игнатия Богоносца
- Церковь Сицилийской иконы Божьей Матери
- Дивногорский Успенский монастырь
Напишите отзыв о статье "Шмарненская пещера"
Примечания
- ↑ [www.dddkursk.ru/number/785/planet/001510/ Древнейшие храмы Курской области]
- ↑ 1 2 3 Белых, 1960.
Литература
- Белых Н. [lit.lib.ru/b/belyh_e_n/text_0180.shtml Частичка Родины (Из истории г. Старого Оскола)]. — Старый Оскол, 1960. — 1960 с.
Ссылки
- [zakon-region.ru/belgorodskaya-oblast/16731 Постановление губернатора Белгородской области от 8 сентября 2004 г. N 178 «Об утверждении дополнительного списка объектов культурного наследия Белгородской области»]
- [urban3p.ru/object5520/gallery/ Шмаринская пещера. Фотоматериалы (54)]
- [altertravel.ru/view.php?id=597 Пещерный монастырь у села Шмарное]
- [mazda3.ru/board/topic/47128-interesnoe-mesto-nedaleko-ot-voronezha/ Интересное место недалеко от Воронежа]
Отрывок, характеризующий Шмарненская пещера
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
