Шмелёв, Дмитрий Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дмитрий Николаевич Шмелёв
Дата рождения:

10 января 1926(1926-01-10)

Место рождения:

Москва

Дата смерти:

6 ноября 1993(1993-11-06) (67 лет)

Место смерти:

Москва

Научная сфера:

лингвистика, филология

Дмитрий Николаевич Шмелёв (10 января 1926, Москва6 ноября 1993, Москва) — российский лингвист, доктор филологических наук, профессор, академик РАН1987). Труды по лексической семантике русского языка, стилистике и языку художественной литературы; писал стихи и прозу.





Биография

Родился в семье московских врачей: отец — академик АМН СССР, директор Института туберкулёза Николай Андреевич Шмелёв, мать — Надежда Саввишна, урождённая Драгунова. Окончив школу экстерном, поступил в МГИМО, откуда после третьего курса перевёлся на филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (окончил в 1951 году). Ученик В. В. Виноградова. Кандидат филологических наук (1955, диссертация «Значение и употребление формы повелительного наклонения в современном русском литературном языке»). Преподавал в средней школе и в ряде педагогических вузов; с 1967 года — в МГПИ им. В. И. Ленина.

В 19551958 годах работал в Институте языкознания АН СССР, с 1958 года — в Институте русского языка; заведовал сектором, впоследствии отделом современного русского языка. Докторская диссертация «Проблемы семантического анализа лексики» (1969). Член-корреспондент АН СССР по Отделению литературы и языка (языкознание) с 26 декабря 1984 года, действительный член АН СССР с 23 декабря 1987 года. Председатель Орфографической комиссии Академии наук (1989—1993)[1].

Жена, Т. В. Булыгина, и сын, А. Д. Шмелёв, — также известные лингвисты.

Вклад в науку

Исследования Д. Н. Шмелёва сыграли важную роль в развитии теоретической семантики и русской лексикологии. Наиболее известна его монография «Проблемы семантического анализа лексики» (1973), написанная на основе докторской диссертации; ряд её положений был впоследствии развит в рамках Московской семантической школы. Автор популярного вузовского учебника по лексикологии современного русского языка. Занимался также проблемами исторической эволюции грамматики, русской исторической лексикологией, русским синтаксисом, особенно много — исследованием общих проблем стилистики, языка и стиля художественной литературы. Д. Н. Шмелёв был и сам не чужд литературному творчеству; его стихотворные и прозаические опыты были опубликованы посмертно в составе его избранных трудов.

Основные публикации

  • Архаические формы в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1960.
  • Слово и образ. М.: Наука, 1964.
  • Очерки по семасиологии русского языка. М.: Просвещение, 1964.
  • Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973.
  • Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М.: Наука, 1976.
  • Русский язык в его функциональных разновидностях (к постановке проблемы). М.: Наука, 1977.
  • Современный русский язык. Лексика: Учебное пособие. М.: Просвещение, 1977.
  • Избранные труды по русскому языку. М.: Языки славянской культуры, 2002. — ISBN 5-94457-036-9

Напишите отзыв о статье "Шмелёв, Дмитрий Николаевич"

Примечания

  1. Иванова В. Ф. [russkayarech.ru/files/issues/1998/6/07-ivanova.pdf Вести из Орфографической комиссии РАН]

Литература

Ссылки

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52795.ln-ru Профиль Дмитрия Николаевича Шмелёва] на официальном сайте РАН
  • [yarus.aspu.ru/?id=230 Статья] на сайте «Ярус»
  • [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%D8%EC%E5%EB%E5%E2%20%C4%EC%E8%F2%F0%E8%E9%20%CD%E8%EA%EE%EB%E0%E5%E2%E8%F7 Статья] на сайте «Всё о Московском университете»
  • [isaran.ru/?q=ru/person&guid=856BFFD2-AB11-6B35-10A4-69BC22975737 Историческая справка] на сайте Архива РАН

См. также

Отрывок, характеризующий Шмелёв, Дмитрий Николаевич

Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.