Шмидт, Конрад

Конрад Шмидт

Конрад Шмидт (нем. Conrad Schmidt; 25 ноября 1863, Кёнигсберг — 14 октября 1932, Берлин) — немецкий экономист, философ и журналист.

Биография

Конрад Шмидт — старший брат скульптора Кете Кольвиц. В середине 1880-х годов учился в Берлине и в 1887 году защитил в Лейпциге докторскую диссертацию по теме «Натуральная заработная плата», в которой сравнил теории заработной платы и эксплуатации Иоганна Карла Родбертуса и Карла Маркса. Шмидт отверг теорию Маркса как недоказанную гипотезу в пользу теории Родбертуса, который основывался на признании естественных прав. Однако после более тщательного изучения сочинений Маркса Шмидт пересмотрел свой приговор и стал приверженцем марксизма.

Шмидт занимался проблемой, которую Фридрих Энгельс описал в 1885 году в предисловии ко второму тому «Капитала». Шмидт предложил Энгельсу своё решение и при поддержке Энгельса и Карла Каутского в 1889 году выпустил работу «Средний размер прибыли на основе закона стоимости Маркса».

Шмидт сблизился с Фридрихом Энгельсом и часто проводил вечера у него дома. Шмидт и Энгельс поддерживали оживлённую переписку. Письмо Энгельса Шмидту, датированное 27 октября 1890 года, считается важным документом в истории марксизма.

В 1890 году по совету Энгельса Шмидт принял должность редактора швейцарской газеты Züricher Post. Шмидт обратился к экономическому детерминизму Фридриха Энгельса и перешёл на неокантианские позиции. Он подчёркивал этические аспекты рабочего движения: жертвенность, сознательность и партийная верность. По мнению Шмидта эти качества возникают из первичных животных суперэгоистических инстинктов, которые формируются у каждого живого существа в ходе эволюции для сохранения вида и у человека становятся более сознательными и рациональными, чтобы реализоваться в рабочем классе. Шмидт не видел для себя возможности развития академической карьеры в Швейцарии и в 1895 году вернулся в Берлин, где работал сотрудником социал-демократической еженедельной газеты «Форвертс» и состоял в правлении «Свободной народной сцены». Похоронен с женой Анной на Центральном кладбище Фридрихсфельде рядом с сестрой и её мужем Карлом Кольвицем.

Сочинения

• Der natürliche Arbeitslohn. Fischer, Jena 1886
• Die Durchschnittsprofitrate auf Grundlage des Marx’schen Werthgesetzes. J. H. W. Dietz, Stuttgart 1889 [reader.digitale-sammlungen.de/de/fs1/object/display/bsb11124112_00005.html Digitalisat]
• Soziale Frage und Bodenverstaatlichung, Verlag der Berliner Volkstribüne, Berlin 1890
• Geld und «Schwundgeld»-Zauberei, Silvio Gesells Erlösungsbotschaft, Dietz Nachfolger, Berlin 1924
• Friedrich Engels: Herrn Eugen Dührings Umwälzung der Wissenschaft. Mit einem Rückblick v. Prof. Conrad Schmidt. 11. unveränd. Aufl. Dietz, Berlin 1928

Литература

• Stanley Pierson: Marxist Intellectuals and the working-class mentality in Germany, 1887—1912, Harvard University Press, 1993, ISBN 978-0-67455-123-7, S.46-52
• Dimitrij Owetschkin: Conrad Schmidt, der Revisionismus und die sozialdemokratische Theorie. Zur theoretischen Entwicklung der Sozialdemokratie vor 1914, Klartext, Essen 2003, ISBN 3-89861-170-1
• Плеханов Г. В. Избранные философские произведения в пяти томах. Том 2. Москва: Госполитиздат, 1956. — Академия наук СССР. Институт философии. Конрад Шмидт против Карла Маркса и Фридриха Энгельса

Ссылки

• [revarchiv.narod.ru/marxeng/tom37/eng_schmidt2.html Письмо Энгельса Шмидту от 27 октября 1890 года]

Отрывок, характеризующий Шмидт, Конрад

– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.