Шнайдер, Мария

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мария Шнайдер
Maria Schneider

Мария Шнайдер на фестивале Créteil Films de Femmes. Париж, 2001
Дата рождения:

27 марта 1952(1952-03-27)

Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

3 февраля 2011(2011-02-03) (58 лет)

Место смерти:

Париж, Франция

Гражданство:

Франция Франция

Профессия:

актриса

Карьера:

1969—2008

Награды:

Давид ди Донателло (1973)

Мари́я Шна́йдер (фр. Maria Schneider; 27 марта 1952, Париж, Франция — 3 февраля 2011, Париж, Франция) — французская актриса, дочь французского актёра Даниэля Желена[fr] и французской фотомодели немецко-румынского происхождения Мари-Кристин Шнайдер (фр. Marie-Christine Schneider). Наиболее известна по фильмам «Профессия: репортёр» с Джеком Николсоном и «Последнее танго в Париже» с Марлоном Брандо.



Биография

Воспитывалась матерью до пятнадцати лет, после чего переехала в Париж и в 1969 году получила свою первую роль в кино. Получила международную известность, снявшись в фильме 1972 года «Последнее танго в Париже» Бернардо Бертолуччи в актёрском дуэте с Марлоном Брандо.

Эта роль помимо известности принесла и проблемы, поскольку Марии Шнайдер стали предлагать роли аналогичного плана. Вокруг неё стали разгораться скандалы. Подвергалось сомнению, что Желен является её отцом. Злоупотребление алкоголем и наркотиками привели Шнайдер в соответствующие лечебные учреждения. В 1976 году она была отстранена от съёмок в фильме Бертолуччи «Двадцатый век», который мог бы стать следующей вехой в её карьере. В 1977 году она была повторно отстранена от сьёмок в фильме Луиса Бунюэля «Этот смутный объект желания». Главная женская роль Кончиты была отдана Марии Шнайдер, но она во время съёмок употребляла наркотики и в итоге была уволена[1]. Бунюэль заменил Шнайдер двумя актрисами: Кароль Буке и Анхелой Молиной.

Впоследствии играла у Микеланджело Антониони, Жака Риветта, Франко Дзефирелли, Энки Билала, Марко Беллоккьо, Бертрана Блие, снялась в культовом фильме Сирила Коллара «Дикие ночи» (1992). Работала на телевидении.

Скончалась после продолжительной борьбы с раком.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Шнайдер, Мария"

Ссылки

  • (en) [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/8302171/Maria-Schneider.html Maria Schneider]. The Daily Telegraph (3 февраля 2011). — Некролог. Проверено 26 ноября 2011. [www.webcitation.org/662xw6SXy Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
    1.  Thompson, D. Remembering Maria Schneider. The New Republic (8 февраля 2011). Проверено 9 марта 2015.


Отрывок, характеризующий Шнайдер, Мария



С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…