Шнеерсон, Моисей Борисович
| Моисей Борисович Шнеерсон | ||
 арестант М. Б. Шнеерсон | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения |
село Летая, Смоленская губерния (по другим данным местечко Ляды Горецкого уезда Могилёвской губернии[1]), Российская империя | |
| Дата смерти | ||
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Годы службы | ||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |
| Награды и премии |
| |
Моисей Борисович Шнеерсон (1901—1939) — начальник Кооперативного управления НКВД СССР[2], бригинтендант (1936).
Содержание
Биография
Родился в еврейской семье торговца лесом. Высшее образование, в РКП(б) с декабря 1919. Давал частные уроки в Смоленске с февраля 1902 по март 1917. Секретарь Западного обкома учащихся в Смоленске с апреля 1917 по январь 1919. В РККА рядовой 7-го Отдельного кавалерийского дивизиона на Западного фронта с февраля 1919 по январь 1920. Начальник политического отдела Смоленского гарнизона с февраля по ноябрь 1920. Ответственный секретарь Заднепровского райкома Смоленского горкома РКП(б) с декабря 1920 по февраль 1922. Комиссар и начальник погрузочно-разгрузочного отдела НКПС РСФСР—СССР в Москве с марта 1922 по май 1924. Секретарь Кредитного совещания, заведующий Административным отделом Госбанка СССР с июля 1925 по сентябрь 1926. Главный врач амбулатории Госбанка СССР с сентября 1926 по октябрь 1929.
В 1929—1930 младший врач 2-го стрелкового полка Отдельной дивизии особого назначения ОГПУ им. Ф. Э. Дзержинского. В 1930—1932 начальник санчасти Высшей пограншколы ОГПУ СССР. В 1932—1934 помощник начальника 4-го отдела Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ СССР. В 1934—1935 начальник Кооперативного управления НКВД СССР. В 1935—1936 начальник Центрального торгово-производственного управления НКВД СССР. В 1936—1937 заместитель начальника Административно-хозяйственного управления НКВД СССР, начальник Хозяйственного отдела Административно-хозяйственного управления НКВД СССР, начальник Отдела связи Административно-хозяйственного управления НКВД СССР. В 1937 начальник санитарно-курортного отделения НКВД СССР. В 1937—1938 заместитель начальника, временно исполняющий должность начальника, и вновь заместитель начальник Сегежстроя ББК НКВД СССР.
Репрессии
Арестован 24 октября 1938.[3] Осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в шпионаже и участии в контрреволюционном заговоре к расстрелу. Расстрелян 20 февраля 1939 в день вынесения приговора на территории Донского кладбища. Реабилитирован посмертно 5 октября 1957 Военной коллегией Верховного суда СССР.
Адрес
Звания
- бригадный интендант, 8 апреля 1936.
Награды
- знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)», 1934.
Напишите отзыв о статье "Шнеерсон, Моисей Борисович"
Литература
- [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb554.htm М. Б. Шнеерсон] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/nkvd/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941: Справочник] / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского — М.: Звенья, 1999. — 504 с. — ISBN 5-7870-0032-3;
- Абрамов В. Евреи в КГБ. Серия: Лубянка. Открытые архивы. Изд-во: Эксмо, Яуза, 2005. ISBN 5-699-13762-9.
Примечания
- ↑ [www.vse-adresa.org/book-of-memory/bukva-24/name-45/surname-85/repression-3 Шнеерсон Моисей Борисович. Книга Памяти Жертв Коммунистического Террора]
- ↑ Вошло в НКВД из ОГПУ и упомянуто 14 июля 1934 в приказе НКВД и Президиума Центросоюза № 4; переименовано в Центральное управление торговли, производственно-бытовых предприятий и общепита (ЦТПУ) 2 октября 1935 приказом НКВД и Президиума Центросоюза № 315/1647; передано в Управление государственных резервов при СНК СССР 1 августа 1936 приказом НКВД № 317.
- ↑ [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/brigint.htm Репрессии в Красной Армии]
Ссылки
- [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1009102/23 Альманах «Россия. XX век»]
- [rosgenea.ru/?alf=25&serchcatal=%D8%ED%E5%E5%F0%F1%EE%ED&r=4 Центр генеалогических исследований]
- [baza.vgdru.com/1/38042/ Персональный список]
- [r-g-d.org/SH/shmyrev.htm Российское генеалогическое древо]
- [www.sakharov-center.ru/asfcd/martirolog/?t=page&id=15620 Мартиролог: Жертвы политических репрессий, расстрелянные и захороненные в Москве и Московской области в период с 1918 по 1953 год]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Шнеерсон, Моисей Борисович
– Ну что стали, подходи!Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
