Шнеер, Арон Ильич
| Арон Шнеер | ||
 | ||
| Место рождения: | ||
|---|---|---|
| Научная сфера: | ||
| Место работы: | ||
| Альма-матер: | ||
| Известен как: |
исследователь Второй мировой войны и Холокоста | |
| Награды и премии: |
| |
Аро́н Ильи́ч Шне́ер (латыш. Ārons Šneiers; род. 1951, Лудза, Латвийская ССР) — историк, автор книг и публикаций о Второй мировой войне, сотрудник Национального института памяти жертв нацизма и героев сопротивления «Яд ва-Шем» (Израиль).
Биография
Арон Шнеер родился в 1951 году в латвийском городе Лудза. Его семья, проживавшая в Латвии, потеряла в годы Второй мировой войны 64 из своих членов, которых уничтожили нацисты[1].
Шнеер окончил историко-филологический факультет Даугавпилсского педагогического института в 1975 году и исторический факультет Латвийского университета в Риге в 1984 году.
С 1990 года живёт в Иерусалиме. Работает в Национальном Институте Памяти жертв нацизма и Героев Сопротивления «Яд Вашем» («Память и Имя»).
Автор двухтомного исследования «Плен» (Израиль, 2003), посвященного трагедии советских военнопленных 1941—1945 .
В 2013 году д-р Арон Шнеер был награждён медалью Пушкина[2]
Напишите отзыв о статье "Шнеер, Арон Ильич"
Примечания
- ↑ Евгения Кравчик. [russianvoice.net/press/forum387.pdf#page=10 Список Мафцира: по следам утраченной памяти]. Сайт Русского радио Ванкувера (Канада), газета «Форум» (05.07.2012). Проверено 08 октября 2013.
- ↑ [newsru.co.il/israel/12jul2013/shneer.html Сотрудник "Яд ва-Шем" Арон Шнеер награждён медалью Пушкина]
Ссылки
- Арон Шнеер. [www.jewniverse.ru/RED/Shneyer/index.htm Плен]. — Мосты культуры / Гешарим, 2005. — Vol. I, II. — 624 p. — ISBN 5-93273-195-8.
- Арон Шнеер. [berkovich-zametki.com/Avtory/Shneer.htm Список публикаций на сайте]. Сайт «Заметки по еврейской истории». Проверено 08 октября 2013.
|
Это заготовка статьи об учёном-историке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи об учёном Израиля. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шнеер, Арон Ильич
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
