Шнейдерман, Михаил Ефимович

Михаил Ефимович Шнейдерман
Дата рождения	20 февраля 1909(1909-02-20)
Место рождения	Казатин, Киевская губерния, Российская империя
Дата смерти	24 июня 1981(1981-06-24) (72 года)
Место смерти	Киев, Украинская ССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	танковые войска
Годы службы	1939—1946
Звание	лейтенант
Часть	7-я гвардейская кавалерийская дивизия
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Ефимович Шнейдерман (1909—1981) — советский офицер, танкист, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился 20 февраля 1909 года в городе Казатин Киевской губернии в семье рабочего. Еврей. Окончил Киевский индустриальный институт. Работал на швейной фабрике в Киеве и на заводе химического машиностроения в городе Бердичеве Житомирской области. В РККА с 1939 года. Попал в учебный полк, работал инструктором по вождению танков. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на 1-м Украинском фронте.

В конце января—начале февраля 1945 года командир танка 87-го танкового полка (7-я гвардейская кавалерийская дивизия, 1-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-й Украинский фронт) младший лейтенант М. Е. Шнейдерман отличился в боях за населённые пункты Пробстфельде (ныне Proboszczowice), Бухенау (ныне Nędza), а также на заодерском плацдарме севернее города Ратибор (Рацибуж, Польша).

30 января 1945 года экипаж его танка, умело маневрируя на поле боя, уничтожил 2 противотанковых орудия, 4 танка и несколько БТР противника. 4 февраля, когда танк Шнейдермана был подбит, он возглавил экипаж другого танка и продолжал бой. После чего уничтожил три бронетранспортёра, два танка, пять орудий и около роты пехоты.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм младшему лейтенанту Михаилу Ефимовичу Шнейдерману присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7828).

С 1946 года — в запасе. Член КПСС с 1948. Жил в Киеве, работал в государственном проектном институте.

Награды и звания

• Герой Советского Союза (27 июня 1945);
• орден Ленина (27 июня 1945);
• медали.

Память

Похоронен в Киеве на Берковецком кладбище.

В родном городе Казатине на жилом пятиэтажной доме, который стоит на месте родного дома Михаила Ефимовича, установлена мемориальная доска.

• Могила Михайла Шнейдермана.jpg

  Могила в Киеве на Берковецком кладбище.

• Sheiderman.jpg

  Мемориальная доска в Казатине.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Овеянные славой имена: Герои Советского Союза — уроженцы Винниччины. Авторы: В. М. Барабан, А. Д. Воронюк, С. Д. Гальчак, А. Нехаевский, редактор: Буртяк, Григорий Яковлевич, Изд. Одесса: Маяк, 309 с., 1989 г. ISBN 5776000084, 9785776000089.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5686 Шнейдерман, Михаил Ефимович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Шнейдерман, Михаил Ефимович

Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.