Шнейдеров, Моисей Абрамович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шнейдеров Моисей Абрамович»)
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Шнейдеров
Имя при рождении:

Моисей Абрамович Шнейдеров

Дата рождения:

18 ноября 1915(1915-11-18)

Место рождения:

Киев[1], Российская империя

Дата смерти:

15 декабря 1985(1985-12-15) (70 лет)

Место смерти:

Рига, Латвийская ССР, СССР

Гражданство:

СССР СССР

Профессия:

кинооператор

Направление:

социалистический реализм

Награды:

Михаи́л (Моисе́й) Абра́мович Шне́йдеров [2][3] (1915 — 1985) — кинооператор[4], сценарист и режиссёр. Заслуженный деятель искусств Латвийской ССР (1965). Лауреат Сталинской премии первой степени (1942). Член ВКП(б) с 1948 года.





Биография

Родился 18 ноября 1915 года. Окончил операторский факультет ВГИКа в 1939 году[5].

До Второй мировой войны — кинохроникер на Украине. Во время войны — кинооператор при Первом Белорусском фронте. В 1945 году как оператор участвовал в съёмках фильма «Падение Берлина», снимал эпизод с водружением Красного знамени над Рейхстагом. С 1949 года на Рижской киностудии.

М. А. Шнейдеров скончался 15 декабря 1985 года. Похоронен в Риге.

Награды и Премии

Напишите отзыв о статье "Шнейдеров, Моисей Абрамович"

Примечания

  1. Выдающиеся евреи Латвии. Рига, Nacionālais apgāds, 2003. ISBN 9984-26-120-4
  2. archive.is/20120729110414/victory.mil.ru/people/02/01/sh.html
  3. [www.rubricon.com/ced_ann/ced_ann_26_sh.asp Краткие аннотации статей / Рубрикон / Кино. Энциклопедический словарь]
  4. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=2&e_movie_id=19367 Энциклопедия отечественного кино]
  5. www.persons-info.com/search_.php?WPersonId=55446

Ссылки

Отрывок, характеризующий Шнейдеров, Моисей Абрамович

Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал: