Шницель

Шни́цель (нем. Schnitzel от schnitzen — нарезать) — тонкий пласт мяса, панированный и обжаренный методом глубокого погружения в раскалённое масло (фритюр). От отбивной отличается способом жарки и тем, что мясо может быть не отбито. От эскалопа — панировкой. Правильно приготовленный шницель имеет золотисто-оранжевый цвет и хрустящую корочку.

Название «шницель» первоначально относилось к блюду венской кухни, приготовленному из телятины (смотрите Венский шницель), и распространившемуся во второй половине XIX века. По-немецки «шницель» означает «отрезочек», «ломтик» или «стружка».

Чешский аналог шницеля — ржизек (чеш. řízek). На данный момент встречается большое разнообразие локальных вариантов этого блюда, например, берлинский шницель, парижский щницель, охотничий шницель, гамбургский щницель, кордон блё и многие другие.

См. также

• Венский шницель
• Кордон блё
• Эскалоп
• Котлеты
• Котлеты по-киевски
• Пожарские котлеты
• Крокеты (разновидность котлет с начинкой)
• Бифштекс
• Клопс
• Фрикадельки
• Тефтели
• Короккэ (コロッケ) — японская разновидность крокетов
• Кацудон (カツ丼) — японское блюдо из риса и жареной котлеты с яйцом
• Тонкацу (豚カツ, とんかつ, トンカツ) — японское блюдо из панко и жареной котлеты, подаваемое обычно с капустой
• Фалафель — ближневосточное блюдо, похожее на жареные тефтели, но без мяса
• Аранчини — похожие на фалафель сицилийские котлеты с рисом
• Риссолле
• Мититеи
  • Кырнэцеи (разновидность Мититеи)

Отрывок, характеризующий Шницель

Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.