Шноркель

Шно́ркель (нем. Schnorchel — дыхательная трубка), шнорхель, устройство для работы двигателя под водой (РДП), устройство для компрессоров (УДК) — устройство на подводной лодке для забора воздуха, необходимого для работы двигателя внутреннего сгорания под водой, а также для пополнения запасов воздуха высокого давления и вентиляции отсеков.

Шноркель в классическом значении представляет собой устройство для работы двигателя в подводном положении (в русском языке часто используется термин устройство РДП) и представляет собой конструкцию в виде трубы с воздухозаборником. Часто шноркель имел и вторую трубу — для выпуска выхлопных газов дизелей (с глушителем). В головке трубы (нем. Schnorchelkopf) расположен поплавковый клапан для предотвращения попадания забортной воды в работающий дизель. Шноркель впервые стал серийно выпускаться и применяться во время Второй мировой войны в ВМС Германии. Подводные лодки второй четверти XX века не могли находиться под водой беспрерывно. При благоприятной обстановке лодки несли дежурство в надводном положении, скрываясь под водой в случае обнаружения цели или появления противника. При скрытном плавании в акватории, контролируемой противником, всплытия для вентиляции производились, по возможности, не чаще раза в сутки (как правило — ночью). Скрываясь от атак, лодки могли находиться под водой до нескольких суток беспрерывно, что являлось немалым испытанием для экипажа.

В такой ситуации шноркель стал изобретением, существенно улучшающим скрытность субмарин: для вентиляции и зарядки аккумуляторов лодке со шноркелем можно было вместо всплытия идти на перископной глубине (около 15 метров), а на поверхности находилась головка трубы, которая по сравнению со всплывшей субмариной была малозаметна. Однако количество поставляемых шноркелей было явно недостаточным. Немецкий командир подлодки Герберт Вернер в своих воспоминаниях пишет, что шноркелями оснащались не более трети всех немецких субмарин, а его конструкция не была безупречной: при неумелом ходе под шноркелем поплавок часто застревал в трубе, что после вырабатывания воздуха работающими дизелями приводило к разрежению атмосферы в лодке и к приступам удушья у экипажа. К недостаткам применения шноркеля относятся проблемы, связанные с возможностью визуального или радарного обнаружения судна неприятелем (так как сам шнорхель и дым из его трубы гораздо заметнее перископа), а также тот факт, что корабль идёт вслепую и «вглухую» из-за шума собственных двигателей — то есть, оператор гидролокатора не может выполнять своих обязанностей, что чревато неприятными последствиями.

В связи с наличием вспомогательного дизельного двигателя и для вентиляции воздухозаборные выдвижные устройства есть и на современных атомных подводных лодках. В советском и российском ВМФ термин шноркель практически не применяется, используются термины РДП и УДК.

Первый шноркель был изобретен командиром русской подводной лодки «Скат» Николаем Гудимом и заведующим плавмастерской транспорта «Ксения» Борисом Сальяром в 1910 году (Официально считается, что Шно́ркель изобретен Джеймсом Ричардсоном в 1916 году ). Устройство изготовили в мастерской «Ксении» и установили на «Скате», испытав его в том же году 19 октября. Также его устанавливали на субмарине «Фельдмаршал граф Шереметев».

Устройство аналогичного назначения и конструкции также используется в составе оборудования подводного вождения танков.

Также шноркелем на автомобилях повышенной проходимости называют вынесенную вверх трубу для забора воздуха двигателем. Она предназначена для форсирования бродов, чтобы исключить попадание воды в двигатель, а также уменьшает загрязнение воздушного фильтра.

См. также

• Автомобильный шноркель

Ссылки

• [uboat.net/technical/schnorchel.htm Шнорхель на uboat.net]  (англ.)
• [vadimvswar.narod.ru/ALL_OUT/TiVOut9801/PzUWa/PzUWa001.htm А.Бахметов, Г.Кандрашин «Танки под водой»]

Литература

• Герберт Вернер. Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 = Iron coffins. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. — 474 с. — ISBN 5-227-01245-8.
• Ковалёв Э. А. Рыцари глубин: Хроника зари российского подплава. — М.: «Центрполиграф», 2005. — 445 с. — 4000 экз. — ISBN 5-9524-1473-7.

Отрывок, характеризующий Шноркель

Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.