Шоберлехнер, Софья Филипповна
| Софья Филипповна Шоберлехнер | |
 | |
| Имя при рождении: |
Софья Филипповна Даль-Окка |
|---|---|
| Род деятельности: |
оперная певица |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Супруг: | |
Софья Филипповна Шоберлехнер (урождённая Даль-Окка; 1807—1863) — российско-итальянская оперная певица.
Биография
Представительница музыкального семейства, дочь Филиппо (Филиппа Францевича) Даль-Окка (1759—1841), с 1786 года работавшего при российском императорском дворе как камер-музыкант, клавесинист и вокалист, а также вокальный педагог. Под руководством отца получила первоначальное музыкальное образование. Уже в возрасте четырёх лет она выступила в публичном концерте в Петербурге, во время которого, стоя на табуретке, исполнила арию Джованни Паизиелло и со своим отцом дуэт Доменико Чимароза. На этом концерте она получила первый подарок императора Александра I — бриллиантовые серьги. В последующие годы неоднократно выступала в публичных концертах и несколько раз пела во дворце в присутствии Императорской фамилии.
В 1824 г. вышла замуж за пианиста и композитора Франца Шоберлехнера и уехала с ним в Германию, где прожила три года, продолжая всё время работать над своим голосом. Затем она дала ряд концертов в Вене, Дрездене, Флоренции и других городах, создавших ей сразу репутацию первоклассной артистки. В 1827 г. она вернулась в Петербург; здесь тоже дала несколько концертов, имевших значительный успех, и была ангажирована в труппу итальянской оперы как примадонна. В течение трёх лет она неизменно пользовалась широкими симпатиями публики.
Лучшими её операми были «Семирамида», «Отелло», «Зельмира» и «Сорока-воровка». Когда в 1830 г. истёк срок контракта, Шоберлехнер высказала желание поступить в русскую оперу, но дирекция Императорских театров предложила ей очень невыгодные условия, и Шоберлехнер уехала из Петербурга в Италию. В Италии она пела в Болонье, Риме, Милане, Флоренции и других городах. Особенным триумфом отличались её пребывание в Болонье, где она пела вместе с другой знаменитейшей в то время певицей Малибран; в Милане, где она выступала в театре La Scala, и в Модене, где публика, проводив её из театра до дома, заставляла её, стоя у окна, повторять пропетые перед тем в театре арии.
Из Италии Шоберлехнер отправилась в Вену, где во время второго концерта была увенчана на самой сцене лавровым венком. Потом Шоберлехнер пела в Дрездене, Берлине; наконец снова вернулась в Россию и концертировала с большим успехом в Петербурге и Москве. В начале 1840-х годов голос Шоберлехнер стал слабеть; убедившись в этом, она около 1845 года оставила сцену и поселилась во Флоренции, где и прожила до самой смерти.
Напишите отзыв о статье "Шоберлехнер, Софья Филипповна"
Литература
- M. К. «История оперы в лучших её представителях. Композиторы, певцы и певицы». М. 1874 г., стр. 245, биография.
- «Москвитянин» 1844 г., ч. I, № 2, ст. Ал. Б-ъ «Софья Шоберлехнер в Москве», в отд. «Московская Летопись», стр. 644—651, и отдельно.
- «Бабочка» 1829 г., № 16, ст. 63—64; № 17, стр. 67—68.
- «Дамский Журнал» 1833 г., ч. XLIII, № 29, ст. А. Б. «Софья Шоберлехнер», стр. 40—42.
- «Московские Ведомости» 1833 г., № 52, ст. А. Б. «Софья Шоберлехнер», ст. 23—41.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Шоберлехнер, Софья Филипповна
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
