Шоберова, Ольга
Поделись знанием:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
Ольга Шоберова | |
Olga Schoberová | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Профессия: |
Ольга Шоберова (Олинка Берова) (род. 1943) — чехословацкая и итальянская актриса.
Биография
Родилась 15 марта 1943 года в Праге, протекторат Богемия и Моравия (ныне Чехия).
В кино — с 1963 года, дебютировала в комедии «Было нас десять».
Исполнила яркие роли в комедийных фильмах-пародиях известного чешского режиссёра Олдржиха Липского «Лимонадный Джо» (1964) и «Адела ещё не ужинала» (1978).
Снималась в США, ФРГ, Франции. В 1968—1972 годах снималась в Италии под псевдонимом Олинка Берова.
Также снималась для журнала «Playboy».
Живёт в Лос-Анджелесе, США.
Личная жизнь
- С 1967 по 1969 годы была замужем за Брэдом Харрисом[1] (англ. Brad Harris), в 1969 году у них родилась дочь.
- С 1972 по 1992 годы была замужем за Джоном Калли[2] (англ. John Calley).
Фильмография
- 1964 — Икар-1 (Чехословакия)
- 1964 — Хроника шута (Чехословакия)
- 1964 — Лимонадный Джо (Чехословакия, главная роль)
- 1966 — Кто хочет убить Джесси? (Чехословакия, главная роль)
- 1966 — Барышни придут позже (Чехословакия)
- 1967 — 25-й час (Италия, Франция, Югославия)
- 1970 — Эзоп (Чехословакия)
- 1970 — Пан, вы вдова (Чехословакия)
- 1977 — Адела ещё не ужинала (Чехословакия)
Напишите отзыв о статье "Шоберова, Ольга"
Примечания
Ссылки
- Ольга Шоберова (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/level/4/people/335239/ Ольга Шоберова]
- [www.glamourgirlsofthesilverscreen.com/show/25/Olinka+Berova/ Olinka Berova] (англ.)
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шоберова, Ольга
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.