Шобер, Готлиб

Шобер, Готлиб
Schober Gottlieb
Дата рождения:	1670(1670)
Место рождения:	Лейпциг
Дата смерти:	3 ноября 1739(1739-11-03)
Место смерти:	Москва
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	медик
Учёная степень:	доктор медицины
Известен как:	лейб-медик при Петре Великом

Шобер, Готлиб (Schober Gottlieb) — лейб-медик при Петре Великом, Archiater et Academiae Naturae Curiosorum Germanicae collega.

Биография

Родился в Лейпциге около 1670 г., там же изучал первоначально медицину, а затем переехал в Голландию и в 1696 г. в Утрехте получил степень доктора медицины после защиты диссертации «О холере». Шобер занялся частной практикой в Любеке, а в 1699 г. поступил на шведскую службу. На пути в Лифляндию он в Нарве познакомился и близко сошелся с доктором Донеллем, бывшим впоследствии лейб-медиком в России. Местом службы Шобер был назначен г. Ревель. В 1706 г. Шобер вернулся в Саксонию и в качестве вольнопрактикующего врача жил в Дрездене, затем в Лейпциге. Здесь в 1707 г. он издал «Pharmacopaea portabilis». После смерти лейб-медика Донелля в 1711 г. он обратился к канцлеру графу Головкину с письменной просьбой о назначении его на место умершего; что ответил Головкин, неизвестно, но когда Пётр в следующем году приехал в Карлсбад, он назначил Шобера лейб-медиком. В 1713 г. Шобер приехал в Петербург и был сперва назначен врачом к великой княжне Наталии Алексеевне, а затем инспектором Московской Придворной аптеки и ординарным медиком при Медицинской канцелярии. В 1717 г. ему было поручено исследовать горячие минеральные источники y p. Терки, Самарской губернии и уезда, недалеко от которых он нашел еще несколько минеральных же, но холодных ключей. На обратном пути у пригорода Сергиевска, на p. Соке, он открыл богатые залежи серы, для разработки которых Пётр немедленно же устроил завод.

Шобер дал обстоятельное исследование источников, названных им «источниками св. Петра», признал в них целебные свойства для излечения многих болезней, особенно венерических; кроме данных, касающихся непосредственной цели его путешествия, он собрал весьма ценные сведения по ботанике, этнографии и географии осмотренных местностей. Источники эти Петр Великий посетил перед Персидским походом и пользовался ими в 1722 г. По возвращении в Москву Шобер занял прежние должности и сверх того был назначен штатным физиком с окладом в 730 руб. В 1722 г. в Московской и Нижегородской губернии открылась эпидемия, результаты исследования которой Шобер изложил в «Dissertatia medica de seminibus et secalis corruptis». В 1732 г. Шобер отказался от должности инспектора аптеки и через канцлера Головкина был назначен лейб-медиком к грузинскому царю Вахтангу, проживавшему в то время в Москве. В 1738 г. в Белгородском наместничестве началась какая-то эпидемия; Шобер получил приказание ехать туда для исследований, но вследствие подагры не мог этого сделать, почему принужден был оставить службу. Умер он в Москве 3 ноября 1739 г. Список трудов его приведен в словаре «Recke und Napiersky».

Литература

• Голиков: «Деяния Петра Великого», 2 изд. Москва, т. IV, стр. 279; т. V, стр. 196; т. IX, стр. 188.
• «Сборник Рус. Истор. Общ.», т. 101. СПб. 1898 г., стр. 414.
• «Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правит. Сенате в царствование Петра В.», под ред. Н. В. Калачева, т. IV, кн. I, стр. 374.
• Н. Куприянов: «История медицины в России в царствование Петра В.» СПб. 1872 г.
• Рихтер: «История медицины в России», т. III. М. 1820 г., стр. 138—144.
• Fromman: «Stricturae de statu scientiarum et artium in imperio Russico». Tübing. 1766 г., стр. 27.
• Johannis Molleri Flensburgensis: «Cimbria Literata», t. II. 1744 г., стр. 784.
• Jöcher: «Allgemeines Grelehrtenlexicon», т. IV, стр. 317.
• J. F. Recke und K. E. Napiersky: «Allgemeines Schriftsteller-und Gelehrten Lexicon». Mitau. 1832 г., т. IV, стр. 107—109.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Отрывок, характеризующий Шобер, Готлиб

– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.