Шовлен, Жан
| Жан Шовлен | |
| Jean Chauvelin | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Гражданство: |
Франция |
Жан Шовле́н (фр. Jean Chauvelin, р. 1934) — французский коллекционер, независимый эксперт, в прошлом галерист.
Содержание
Биография
Жан Шовлен родился в 1934 году в сельской местности во Франции. Отец — коммунист.
По первой профессии — танцовщик. Общался с русскими балетными танцорами, через которых познакомился и затем дружил с секретарём Сергея Дягилева Борисом Кохно. Кохно, в свою очередь, ввёл Шовлена в круг русских художников.
В 1968 году открыл собственную галерею, в которой выставил работы Юрия Анненкова, Бориса Григорьева, Владимира Баранова-Россине и рисунки Казимира Малевича.
В 1972 году провёл в своей галерее ретроспективу работ Александры Экстер, каталог которой подготовил Андрей Наков.
В начале 1980-х годов закрыл галерею и стал заниматься независимой экспертизой. При этом Шовлен не имеет аккредитации при французской таможне или при кассационном суде, подтверждающих во Франции компетентность эксперта.
В 2003 году опубликовал монографию об Александре Экстер (совместно с Надей Филатовой, Джоном Эллисом Боултом и Дмитрием Горбачёвым).
Библиография
Публикации Жана Шовлена
Книги
- Bowlt John E., Chauvelin Jean, Filatoff Nadia, Horbachov Dmytro. Alexandra Exter. — Milo, Max, Chevilly-Larue, 2003. — 448 p. — ISBN 2-914388-27-6, 9782914388276.
Статьи
О Жане Шовлене
- Садекова Сурия. [www.kommersant.ru/doc/1290512 Авангард под арестом — 2] // Коммерсантъ-Власть. — 21 декабря 2009 года. — № 50.
Напишите отзыв о статье "Шовлен, Жан"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Шовлен, Жан
– Всё то же, – отвечала она мужу.Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
