Шольц, Фридрих Ефимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фридрих Ефимович Шольц
Friedrich Scholz
Дата рождения

5 октября 1787(1787-10-05)

Место рождения

Вонсош, Силезия

Дата смерти

27 октября 1830(1830-10-27) (43 года)

Место смерти

Москва, Российская империя

Профессии

композитор, дирижёр

Фридрих Ефимович Шольц (нем. Friedrich Scholz; 5 октября 178727 октября 1830) — русский композитор, дирижёр и музыкальный педагог немецкого происхождения.





Биография

Фридрих Шольц родился в городе Гернштадт (ныне Вонсош в Силезии) в немецкой семье музыканта[1][2], который и стал первым педагогом своему сыну, обучая его игре на фортепиано, скрипке, органе. Материальное положение семьи всецело зависело от небольшого семейного бизнеса[3], и пока дела шли успешно, семья жила в достатке.

В 1802 году юный Фридрих Шольц покинул родительский кров и поступил в Архитектурное училище в Бреславле (ныне Вроцлав), при этом успешно продолжая музыкальные занятии и беря уроки композиции у капельмейстера Й. И. Шнабеля[2]. Но родительский бизнес потерпел крах, и обучение пришлось срочно бросить; отец устроился работать театральным капельмейстером в небольшом городке Силезии; предложенного заработка на обучение сына не хватало, и Фридрих, так и не завершив образования, вернулся к родителям с тем, чтобы помогать отцу[3]. Но музыкальные занятия не пострадали, отец по-прежнему занимался с сыном. Вскоре в судьбу вмешалась политика — начавшаяся война вынудила молодого музыканта покинуть Силезию и переехать сначала в г. Грауденц (ныне Грудзёндз, Польша), где он некоторое время занимал место капельмейстера театра, затем в Курляндию, где тоже работал в театре[1][3], а в 1811 г. Фридрих Шольц отправился в Петербург, где был принят на должность капельмейстера Придворной певческой капеллы[4].

В 1815 году переехал в Москву, где давал частные уроки музыки и очень быстро зарекомендовал себя хорошим преподавателем. Он и называться стал на русский манер, по отчеству: Фридрих Ефимович, а порой и совсем по-русски: Фёдор Ефимович[1][5].

Фридрих Шольц, оказавшись в России, изучил не только русский язык, но и заинтересовался русской национальной музыкой. Это было время, когда русская культура находилась в начальном периоде становления и ни собственных теоретических музыкальных разработок, ни системы должного музыкального образования ещё не имела. В 1819 г. Шольц составил записку о необходимости учреждения в Москве музыкальной консерватории. Но идея не нашла отклика в широких массах, которые ещё не были к ней готовы[3]. К слову сказать, Московская консерватория открылась лишь в 1866 году (Санкт-Петербургская — на четыре года раньше, в 1862), то есть через 67 лет после записки Ф.Шольца.

Однако, хотя идея создания консерватории была отвергнута, Ф.Шольц получил приглашение вернуться на работу в структуру императорских театров, но уже в московскую труппу. С 27 сентября 1820 года — дирижёр Московской труппы императорских театров[2], выступавшей по разным сценам, а с открытием в 1825 году Большого театра со всей московской труппой продолжил работу там. Таким образом, Фридрих Шольц стоял у самых истоков зарождения музыкальной культуры и музыкального театра Москвы. По словам В. Ф. Одоевского, в концерте 1825 управлял оркестром «…с обыкновенным ему огнём и искусством»[6].

Помимо педагогической и дирижерской работы, занимался композиторской деятельностью, сочиняя музыку в основном к постановкам для московской императорской сцены. Ежегодно давал концерты из своих сочинений[6].

Согласно Энциклопедическому словарю Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, Шольц написал 10 небольших опер, 10 балетов и водевили[4]. Обычно работал совместно с композиторами А. А. Алябьевым, А. Н. Верстовским, Л. В. Маурером. Кроме того, Энциклопедия «Балет» называет Ф. Е. Шольца автором множества интермедий-дивертисментов к различным спектаклям[7].

Алябьев посвятил Шольцу два своих произведения: 3-й струнный квартет и увертюру к опере-водевилю «Три десятки, или Новое двухдневное приключение» (оба — 1825).

Не добившись понимания властей в плане создании консерватории и системы музыкального образования, Фридрих Ефимович сам в 1830 г. открыл у себя на дому для всех желающих бесплатное преподавание генерал-баса и композиции[2] (в Биографическом словаре названа другая дата: вторая половина 1820-го года[3]). Однако эта огромная по важности педагогическая работа была прервана через несколько месяцев его заболеванием и скоропостижной смертью. Фридрих Ефимович Шольц скончался в Москве от холеры 15 (27) октября 1830 года на 44 году жизни.

Потомки Шольца, получив дворянский титул, жили в России[8].

Среди произведений

К сожалению, не все произведения композитора удалось установить.

Балеты. Многие балеты сочинены к постановкам балетмейстера А. П. Глушковского, это:

  • 1816 — «Игрища на святках»
  • 1817 — «Казаки на Рейне»
  • 1818 — «Невское гулянье»
  • 1821 — «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника», по поэме А. С. Пушкина (Театр на Моховой). Этот балет стал первым музыкально-сценическим воплощением известной пушкинской сказочной поэмы, положив начало волшебному (сказочному) балету как жанру[2]. Музыкальная энциклопедия о музыке к балету: «Музыка этого произведения отличается разнообразием выразительных средств, эффектной инструментовкой, близостью к мелодике бытового романса (в ней используются различные национальные танцевальные жанры, включая восточные)»[6])
  • 1823 — «Три талисмана: кошелёк, рожок и пояс, или Восточный чародей», Театр на Моховой (Москва)
  • 1823 — «Старинные игрища, или Святочный вечер»
  • 1826 — «Три пояса, или Русская Сандрильона» (Большой театр)
  • 1829 — «Полифем, или Торжество Галатеи» (Большой театр)

Оперы-водевили:

Сочинения для оркестра:

  • Торжественный марш (по случаю заключения мира с Турцией, 1829), полонез и др.
  • фантазия для 6 ф/п. «Наваринское сражение» (1828)
  • пьесы для фортепиано, романсы.

См. также

  • Фридрих Шольц ([de.wikipedia.org/wiki/Friedrich_Scholz Friedrich Scholz]; 1926—2008) — немецкий композитор и литератор.
  • Шольц, Фридрих фон (Friedrich von Scholtz; 1851—1927) — германский военный деятель

Напишите отзыв о статье "Шольц, Фридрих Ефимович"

Примечания

  1. 1 2 3 [vslovar.org.ru/cult/5875.html ШОЛЬЦ]
  2. 1 2 3 4 5 [www.rdinfo.ru/soc_rd/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=2448 ШОЛЬЦ Федор (Фридрих) Ефимович]
  3. 1 2 3 4 5 Шольц, Фридрих // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  4. 1 2 Шольц, Фридрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  5. [persons-info.com/index.php?pid=63371 ШОЛЬЦ Федор Ефимович]
  6. 1 2 3 4 Штейнпресс, 1982.
  7. [www.ballet-enc.ru/html/q/qol5c.html (Источник: Балет. Энциклопедия, СЭ, 1981)]
  8. [www.tverlife.ru/news/10035.html Потомки благородных родов живут на тверской земле]

Литература


Отрывок, характеризующий Шольц, Фридрих Ефимович


Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».