Шомракова, Инга Александровна
Поделись знанием:
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
| Инга Александровна Шомракова | ||
 И.А. Шомракова | ||
| Дата рождения: |
28 сентября 1932 (91 год) | |
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Научная сфера: | ||
| Место работы: | ||
| Учёная степень: | ||
| Учёное звание: | ||
| Альма-матер: | ||
| Награды и премии: |
| |
И́нга Алекса́ндровна Шомрако́ва (родилась 28 сентября 1932 года, Ленинград, РСФСР) — российский книговед, доктор филологических наук (1987), профессор (1989), заслуженный работник высшей школы России (1999)[1].
Биография
Инга Александровна Шомракова родилась 28 сентября 1932 года в Ленинграде в семье военного моряка. Её отец,капитан I ранга А.Е. Шомраков, был репрессирован.
В 1950 году с серебряной медалью окончила школу в городе Советская Гавань Хабаровского края и стала работать помощником библиотекаря в группе рекаталогизации в Государственной ордена Трудового Красного Знамени публичной библиотеке РСФСР имени М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
В 1951 году поступила на вечернее отделение филологического факультета Ленинградского государственного педагогического института имени А.И. Герцена, которое окончила в 1956 году.
В 1962 году поступила в аспирантуру Ленинградского государственного института культуры имени Н. К. Крупской, с 1966 года преподаватель ЛГИК имени Н.К. Крупской. Кандидат филологических наук (1966), доцент (1969).
Разработала и читает курсы по истории книги и книжному делу в России и за рубежом, книжному бизнесу на современном этапе развития.
В 1989—2008 годах — заведующая кафедрой библиографоведения и книговедения Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.
В 2008—2011 гг. занимала должность профессора кафедры библиографоведения и книговедения. С 2011 года — почётный профессор СПбГУКИ.
Научные работы
- Всеобщая история книги (в соавторстве с И. Е. Баренбаумом)
- Государственное издательство РСФСР и проблемы становления и развития книжного дела (1918-1930 гг.) (диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук)
- Евгений Александрович Ляцкий — издатель Русского Зарубежья (по архивным материалам)
- Книга Русского Зарубежья (из истории книжной культуры XX в.) (в соавторстве с П. Н. Базановым)
- Петроградские-ленинградские издательства художественной литературы в 1917-1930 гг. (диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук)
- Цель — развитие русской науки и культуры за пределами России
Семья
- Отец — Шомраков Александр Елизарович (Шомракович Авраам Лазаревич), военный моряк, капитан I ранга, кавалер орденов Ушакова II ст. и Нахимова II ст.[2][3]
- Мать — Самохина Елена Сергеевна, филолог, преподаватель Ленинградского кораблестроительного института.
- Муж — Петрицкий Вилли Александрович, доктор философских наук, профессор, заслуженный работник культуры РФ.
Интересные факты
Инга Александровна — автор 150 опубликованных работ по книговедению, известных не только специалистам, но и широкому кругу сотрудников российских и зарубежных библиотек.
Напишите отзыв о статье "Шомракова, Инга Александровна"
Примечания
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=60487&PSC=1&PT=3&Page=12 Почётное звание присвоено указом Президента РФ Б. Н. Ельцина 22 декабря 1999 года]
- ↑ [www.world-war.ru/krupno-povezlo/ Крупно повезло. Непридуманные рассказы о войне]
- ↑ [balta.od.ua/history/kak-on-ne-stal-admiralom.html Как он не стал адмиралом]
Ссылки
- [www.spbguki.ru/structura_university/kaf/kaf_bibliograf_i_knigoved/prepod_kaf/ Кафедра библиографоведения и книговедения на сайте СПбГУКИ]
- [www.gpntb.ru/win/pni/12_2002/12_01_2002.html Баренбаум, И. Е. Инга Александровна Шомракова: к 70-летию со дня рождения. (Книга в библиографическом указателе)]
- Инга Александровна Шомракова [Текст] : [Историк книги, книговед] : Аннотированный библиографический указатель / Санкт-Петербургский государственный институт культуры; кафедра общей библиографии и книговедения; науч. ред. И.Е. Баренбаум .- СПб : СПбГИК, 1992 .- 31 с. : портр.
Отрывок, характеризующий Шомракова, Инга Александровна
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Категории:
- Родившиеся 28 сентября
- Родившиеся в 1932 году
- Заслуженные работники высшей школы Российской Федерации
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Библиотекари России
- Библиотекари Санкт-Петербурга
- Педагоги России
- Выпускники Российского государственного педагогического университета
- Преподаватели Санкт-Петербургского университета культуры и искусств
- Филологи России
- Персоналии:Санкт-Петербург
- Доктора филологических наук
