О’Кейси, Шон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шон О'Кейси»)
Перейти к: навигация, поиск
Шон О'Кейси
Seán O'Casey

О'Кейси в 1924 году
Имя при рождении:

Джон Кейси

Место смерти:

Торки

Гражданство:

Ирландия,
Великобритания Великобритания

Род деятельности:

драматург

Годы творчества:

19181961

Жанр:

трагикомедия

Язык произведений:

английский

Дебют:

«Жертва Томаса Эша» (1918)

Шон О’Ке́йси (ирл. Seán Ó Cathasaigh, англ. Seán O'Casey, 30 марта 1880, Дублин18 сентября 1964, Торки) — знаменитый ирландский драматург.





Биография

Шон О’Кейси родился под именем Джон Кейси в бедной англиканской семье в северной части Дублина. Отец Джона Майкл умер, когда сыну было всего шесть лет, и с четырнадцати лет Кейси начал работать на железной дороге и продавцом газет, причём самостоятельно выучился читать и писать, поскольку не мог посещать школу из-за плохого зрения. В 1906 О’Кейси стал членом Гэльской лиги и изменил своё имя на более ирландское, в то же время вступив в Ирландский союз транспортных и неквалифицированных рабочих, но постепенно разочаровался в национальном движении, хотя в 1914 недолго был генеральным секретарём Ирландской гражданской армии. В 1918 увидело свет его первое произведение — рассказ «Жертва Томаса Эша» (англ. The Sacrifice of Thomas Ash), навеянный Пасхальным восстанием и его жестоким подавлением.

В 1923 Театр Аббатства, до того отклонивший три пьесы О’Кейси, поставил четвёртую — «Тень стрелка» (англ. The Shadow of a Gunman), а за ней «Юнону и павлина» (англ. Juno and the paycock) и «Тень и звёзды» (англ. The Plough and the Stars). Последняя из постановок вызвала бурный скандал и нападки националистов, и в 1926 О’Кейси навсегда покинул Ирландию, поселившись в Торки в Юго-Западной Англии.

В дальнейшем большинство пьес О’Кейси выходили в печатном виде и редко ставились на сцене. Среди наиболее значительных из них — «Конец начала» (англ. The End of the Beginning, 1937), «Алые розы для меня» (англ. Red Roses for Me, 1942), «Петух-денди» (англ. Cock-a-doodle, 1949). Также с 1939 по 1954 вышли мемуары писателя в шести томах.

В своём творчестве О’Кейси рисовал жизнь ирландских рабочих, которая была ему хорошо знакома. Первые пьесы писателя были пацифистскими сатирическими трагикомедиями, написанными, тем не менее, с сочувствием к героям. Впоследствии О’Кейси перешёл к созданию мистических морализаторских драм, а в конце жизни — к фантастическим комедиям.

Творчество О’Кейси, несмотря на первоначальную резкую критику и обвинения в отсутствии патриотизма, получило широкое признание в Ирландии и мире. Его именем назван мост в Дублине через реку Лиффи.

Интересные факты

  • Если в iPhone включена функция автокоррекции, то при наборе текста «ОК» система предложит заменить его на «О'Кейси».[1]

Напишите отзыв о статье "О’Кейси, Шон"

Примечания

  1. [jazzzzman.livejournal.com/132466.html СМС с текстом "О'Кейси"].

Ссылки

  • [www.seanocasey.co.uk/ Официальный сайт писателя]
  • [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/O%27KESI_SHON.html Статья в энциклопедии «Кругосвет»]
  • [dspace.dial.pipex.com/town/parade/abj76/PG/pieces/ocasey/sean_ocasey.shtml Библиография О’Кейси]

Отрывок, характеризующий О’Кейси, Шон

Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.