Шотландский фунт
Шотландский фунт (рус.) | |||
---|---|---|---|
Pund Scots (шотл. герм.) | |||
| |||
Территория обращения | |||
Эмитент | Шотландское королевство | ||
Производные и параллельные единицы | |||
Дробные | Пенни (1⁄240) | ||
Шиллинг (1⁄20) | |||
Монеты и банкноты | |||
Банкноты | не выпускались | ||
История | |||
Введена | XII век | ||
Начало изъятия | 1707 год | ||
Валюта-преемник | Фунт стерлингов | ||
Курсы и соотношения | |||
1603 год | 1 GBP = 12 фунтов | ||
Шотландский фунт (скотс Pund Scots, англ. Pound Scots) — денежная единица Шотландии в XII—XVIII веках. Выпускаемые в настоящее время банкноты шотландских банков также иногда называются «шотландскими фунтами».
Содержание
Денежная единица независимой Шотландии
Чеканка шотландских монет начата при короле Давиде I (правил в 1124—1153). Первоначально монеты чеканились стерлинговой пробы, по размеру и весу они соответствовали английским монетам. Шотландский фунт, как и фунт стерлингов, состоял из 20 шиллингов и 240 пенсов.
Постепенно, со снижением пробы шотландских монет, стоимость шотландского фунта к фунту стерлингов снижалась. В 1603 году, когда король Шотландии Яков VI стал королём Англии, был зафиксирован курс: 1 фунт стерлингов = 12 шотландских фунтов. В 1707 году, с принятием Акта об унии и образованием единого государства, шотландский фунт был изъят из обращения.
Банкноты шотландских банков
Хотя Шотландия не самостоятельное государство, а является частью Великобритании, три шотландских банка имеют право на выпуск собственных банкнот. Официально эти банкноты не носят название «шотландских фунтов», их номинал обозначен в фунтах стерлингов. В строгом значении термина «законное средство платежа» (англ. Legal Tender) банкноты шотландских банков не являются законным платёжным средством даже на территории Шотландии, но могут быть приняты на всей территории Соединённого Королевства.
- Эмитенты — Королевский банк Шотландии, Банк Шотландии, Клайдсдейл банк (каждый из трёх эмитентов использует свой собственный дизайн банкнот).
- Основные цвета банкнот — коричневый, оливковый, зелёный.
См. также
Напишите отзыв о статье "Шотландский фунт"
Ссылки
- [www.scottishmoney.net/ Шотландские монеты на сайте Scottishmoney] (англ.)
- [www.coins-gb.ru/istoriya-monet/index.php История шотландских монет (юникорн, хардхед, тестун, боби) на сайте «Монеты Великобритании»]
- [banknoteworld.com/scotland Банкноты банка Шотландии (с 1943 г.)] (Проверено 23 октября 2012)
- [www.scotbanks.org.uk/media/scottish_banknotes_poster_2009.pdf Современные шотландские банкноты] (англ.)
Это заготовка статьи о Шотландии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шотландский фунт
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.