Шоу, Фиона

Фиона Шоу
Fiona Shaw
Фиона Шоу на Бруклинской академии музыки 16 января 2011 года
Имя при рождении:	Фиона Мэри Уилсон
Дата рождения:	10 июля 1958(1958-07-10) (65 лет)
Место рождения:	графство Корк, Ирландия
Гражданство:	Ирландия
Профессия:	актриса режиссёр оперы
Карьера:	1983 — наст. время
Награды:

Фио́на Шо́у (англ. Fiona Shaw, наст. имя Фиона Мэри Уилсон (англ. Fiona Mary Wilson); род. 10 июля 1958, графство Корк, Ирландия) — ирландская актриса и театральный режиссёр. Наиболее известна ролью Петуньи Дурсль в серии фильмов о Гарри Поттере.

Биография

Ранняя жизнь

Фиона Шоу родилась в графстве Корк, Ирландия в семье офтальмолога и преподавательницы химии. Отец наполовину ирландец, наполовину англичанин, а мать — ирландка. Воспитывалась Фиона в традициях римской католической церкви.

Фиона росла девочкой с сильным характером, и всегда предпочитала общество мальчишек.

Увлекалась театром с ранних лет, участвовала в создании любительских спектаклей. Очень любила петь, читать стихи, играть на пианино.

Окончила Ирландский национальный университет в Корке, Ирландия. Изучала драматическое искусство в Королевской академии драматического искусства в Лондоне.

Карьера

Театр

Её заметные театральные роли: Молодая Женщина (Механический), Селия («Как вам это понравится», 1984), мадам де Воланжес («Опасные связи», 1985), Кэтрин («Укрощение строптивой», 1987), Винни («Счастливые дни», 2007), а также в таких спектаклях, как «Электра» (1988), «Добрый человек из Сычуани» (1989), «Гедда Габлер» (1991), «Премьер-мисс Джин Броди» (1998) и «Медея» (2000).

В 1996 году она c большим успехом выступила с поэмой Томаса Элиота «Пустошь» в Театре Свободы, выиграв премию «Драма Деск».

Она получила признание за роль Джулии в спектакле «Соперники» по пьесе Ричарда Шеридана, где продемонстрировала свои способности комедийной актрисы. Несмотря на то, что в ней видели комические способности, на её счету множество драматических ролей.

Кино

Шоу также работала в кино и на телевидении. Первая её роль — в телесериале «Приключения Шерлока Холмса» в 1984 году. Также появилась в фильмах «Моя левая нога», «Джейн Эйр», «Доводы рассудка» и в других фильмах, а также в пяти фильмах «Гарри Поттер», где она сыграла тётю Петунью Дурсль.

Фиона также стала постоянным членом актёрского состава телесериала «Настоящая кровь».

Личная жизнь

Разведена, имеет двоих детей.

Фиона имела романтические отношения с английской актрисой Саффрон Берроуз. Обе актрисы отношения не прокомментировали. Они появились вместе в спектакле «The PowerBook» по роману Джанет Уинтерсон, где играли любовниц.

В интервью «New Statesman», опубликованном 24 сентября 2009 года, Шоу сказала, что проживает в Примроуз-Хилл и живёт там иногда подолгу. В интервью «The Times» в декабре 2009 года Шоу описала себя как очень счастливую незамужнюю женщину.

Фильмография

Год	Фильм	Оригинальное название фильма	Персонаж
1984	«Приключения Шерлока Холмса» (эпизод «The Crooked Man»)	Sherlock Holmes	мисс Моррисон
1989	«Моя левая нога»	My Left Foot	доктор Айлин Коул
1990	«Лунные горы»	Mountains of the Moon	Изабель Арунделл
1990	«Трое мужчин и маленькая леди»	Three Men and a Little Ladyn	мисс Ломакс
1993	«Супербратья Марио»	Super Mario Bros.	Лина
1993	«Из жизни тайных агентов»	Undercover Blues	Паулина Новачек
1995	«Доводы рассудка»	Persuasion	София Крофт
1996	«Джейн Эйр»	Jane Eyre	миссис Рид
1997	«Анна Каренина»	Anna Karenina	Лидия
1998	«Мстители»	The Avengers	Папа
1999	«Последний сентябрь»	The Last September	Марда Нортон
2000	«Тёмное королевство»	Gormenghast	Ирма Прунскволлор
2001	«Гарри Поттер и философский камень»	Harry Potter and the Philosopher’s Stone	Петунья Дурсль
2002	«Гарри Поттер и Тайная комната»	Harry Potter and the Chamber of Secrets	Петунья Дурсль
2004	«Гарри Поттер и узник Азкабана»	Harry Potter and the Prisoner of Azkaban	Петунья Дурсль
2006	«Чёрная орхидея»	The Black Dahlia	Рамона Линскотт
2007	«Перелом»	Fracture	судья Робинсон
2007	«Гарри Поттер и Орден Феникса»	Harry Potter and the Order of the Phoenix	Петунья Дурсль
2009	«Дориан Грей»	Dorian Gray	Агата
2010	«Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 1»	Harry Potter and the Deathly Hallows	Петунья Дурсль
2011	«Древо жизни»	The Tree of Life	Бабушка
2013	«Мисс Марпл Агаты Кристи» (6 сезон)	Agatha Christie's Marple	Кэтрин Гриншоу
2015	«Пиксели»	Pixel	Премьер министр

Награды

• 1990 — Премия Лоуренса Оливье — лучшая актриса драмы; за спектакли «Электра», «Как вам это понравится» и «Добрый человек из Сычуани»
• 1994 — Премия Лоуренса Оливье — лучшая актриса драмы; за спекталь «Механизм»
• 1997 — Драма Деск — лучший спектакль одного актёра; за спектакль «Пустошь»
• 2001 — Орден Британской империи

Ссылки

• Фиона Шоу (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=104639 Фиона Шоу] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Шоу, Фиона

– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!