Шпадиер, Василий Иванович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шпадиер Василий Иванович»)
Перейти к: навигация, поиск
Василий Иванович Шпадиер
Дата рождения

26 апреля 1815(1815-04-26)

Дата смерти

23 апреля 1890(1890-04-23) (74 года)

Место смерти

Вильна

Принадлежность

Россия Россия

Род войск

артиллерия

Звание

генерал от артиллерии

Командовал

№ 2 батарея 16-й артиллерийской бригады, № 4 батарея 17-й артиллерийской бригады, 27-я артиллерийская бригада, артиллерия 2-го армейского корпуса, артиллерия 6-го армейского корпуса, артиллерия Варшавского военного округа,

Сражения/войны

Подавление Венгерского восстания 1848—1849, Крымская война

Награды и премии

Орден Святого Владимира 4-й ст. (1855), Орден Святой Анны 2-й ст. (1855), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1856), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1872), Орден Святой Анны 1-й ст. (1875), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1879), Орден Белого Орла, Орден Святого Александра Невского.

Василий Иванович Шпадиер (1815—1890) — генерал от артиллерии, начальник артиллерии Варшавского военного округа.

Родился 26 апреля 1815 г. Отец его, уроженец Черногории, до переселения в Россию, был там воеводой. Воспитывался Шпадиер дома и, когда ему исполнилось 17 лет, 1 июня 1832 г. поступил в Дворянский полк, откуда был выпущен 18 декабря 1834 г. прапорщиком, с назначением в легкую № 8 батарею 18-й артиллерийской бригады. Через три года он был произведён в подпоручики, а в июне 1841 г. в поручики.

Венгерскую кампанию 1849 года он совершил уже в чине штабс-капитана и за отличия, оказанные в военное время, в феврале 1850 г. был произведён в капитаны.

С началом Крымской войны Шпадиер находился в составе войск, действовавших на Дунае, и принимал участие во многих стычках с неприятелем. За отличие, оказанное им в сражении 20 июля 1854 г., он был произведён в подполковники, получил в командование лёгкую № 2 батарею 16-й артиллерийской бригады и командовал ей до сентября 1855 года.

С перенесением военных действий с Дуная на Крымский полуостров, он перешёл туда со своей батареей. Когда решено было защищать Севастополь, то Шпадиер перешел туда и был назначен командиром № 4 батареи 17-й артиллерийской бригады, за отличие при обороне Севастополя ему был пожалован орден св. Владимира 4-й степени с бантом. Также он принимал участие в сражении при Чёрной речке 4 августа 1855 года. За храбрость и распорядительность, выказанные им в этом деле, ему был пожалован орден св. Анны 2-й степени с мечами.

26 ноября 1856 года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах Шпадиер был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени (№ 9958 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

8 апреля 1862 г. его произвели в полковники, а в следующем году Шпадиер был назначен командиром 27-й артиллерийской бригады. Этой бригадой он командовал 14 лет и за это время 17 апреля 1870 года был произведён в генерал-майоры и вскоре получил ордена св. Станислава 1-й степени (в 1872 году) и св. Анны 1-й степени (в 1875 году).

В январе 1877 г. его назначили помощником начальника артиллерии Варшавского военного округа, но эту должность занимал он только около двух месяцев, так как в марте того же года был назначен начальником артиллерии 2-го армейского корпуса. В 1879 году был награждён орденом св. Владимира 2-й степени.

30 августа 1880 года Шпадиер был произведён в генерал-лейтенанты и, спустя два года, назначен начальником артиллерии 6-го армейского корпуса. 2 апреля следующего года он занял пост начальника артиллерии Варшавского военного округа и на этой должности оставался пять лет. Ему были пожалованы ордена Белого Орла и св. Александра Невского.

29 мая 1888 года он был произведён в генералы от артиллерии и зачислен в запас по армейской артиллерии. После этого он жил преимущественно в Вильне, где и скончался 23 апреля 1890 года.



Источники

  • Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
  • Некрологи:
    • «Русский инвалид», 1890 г., № 91
    • «Биржевая газета», 1891 г., № 7
    • «Русский календарь», 1891 г., с. 288.
  • Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
  • Список генералам по старшинству на 1886 год
  • Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Напишите отзыв о статье "Шпадиер, Василий Иванович"

Отрывок, характеризующий Шпадиер, Василий Иванович

Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.