Шпак, Пётр Фёдорович

Пётр Фёдорович Шпак

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Петр Федорович Шпак (* 17 июня 1931, село Дашковцы, теперь Виньковецкого района Хмельницкой области — † 20 апреля 2002, город Киев) — украинский геолог, доктор геолого-минералогических наук (с 1981 года), член-корреспондент АН УССР (с 1990 года), министр геологии СССР (в 1967–1982 годах). Депутат Верховного Совета УССР 8-10 созывов (1971–1985 годы). Кандидат в члены ЦК КПУ в 1971 — 1976 г. Член ЦК КПУ в 1976 — 1986 г.

Биография

Родился 17 июня 1931 в селе Дашковцы в семье крестьянина. В 1948 году окончил Каменец-Подольский индустриальный техникум, в 1953 году — Львовский политехнический институт (геологоразведочный факультет).

Трудовая деятельность:

• в 1953–1959 годах — геолог Сходницкого нефтепромысла треста «Бориславнефть» Дрогобычской области, старший, главный геолог Бытковского нефтепромысла объединения «Укрнефть» и управления «Надворнаянефть» Станиславской области. Член КПСС с 1957 года;
• в 1959–1960 годах — главный геолог нефтепромыслового управления «Долинанефть» Станиславской области;
• в 1960–1966 годах — директор новосозданной Надвирнянской конторы разведочного бурения треста «Прикарпатбурнефть» Станиславской области, начальник геологического отдела, главный геолог объединения «Укрзападнефтегаз»;
• в 1966–1967 годах — начальник Главного управления поисковых и разведочных работ нефтяных и газовых месторождений в Украине, член коллегии Министерства геологии СССР;
• 18 октября 1967-14 июля 1982 г. — министр геологии Украинской ССР. В этот период в Украине обнаружили несколько уникальных и крупных месторождений апатит-ильменитовых, бериллиевых, редкоземельно-апатитовых, марганцевых руд, каолиновых, графитовых месторождений; разведали новые угленосные районы в Донбассе, железорудные — на юге Украины, в Кривбассе и Приазовье, цеолитовые — в Закарпатье; открыли бассейны минеральных вод типа «Нафтуся» в Хмельницкой и Тернопольской областях; начали работы по оценке золотоносности Карпат и Украинского щита;
• в 1982–1984 годах заведующий лабораторией, в 1984–1992 годах — заведующий отделом нефтегазоносных провинций, а в 1992–1997 годах — директор Института геологических наук НАН Украины. Советник президента НАН Украины и советник при дирекции ИГН (от 1997 года и до конца жизни).

Жил в Киеве по улице Суворова, 13. Умер 20 апреля 2002 года. Похоронен в Киеве на Байковом кладбище (участок № 52а).

Научная деятельность

Научное наследие — около 230 работ, среди которых 12 монографий.

Непосредственно причастен к открытию на территории Украины ряда месторождений полезных ископаемых (прежде всего нефти и газа).

Инициатор и один из авторов разработки и внедрения стратегии поисков залежей углеводородов, связанных с межкупольными структурами Днепровско-Донецкой впадины (ДДВ), поисков нефти и газа на больших глубинах в ДДВ и Предкарпатском прогибе, а также в акваториях Черного и Азовского морей.

Научные интересы охватывали проблемы изучения особенностей геологического строения нефтегазоносных регионов, формирования и пространственного размещения залежей углеводородов по величине запасов и фазовым состоянием, прогнозирования их ресурсной базы и определение оптимальных путей поисков месторождений нефти и газа. Внес значительный вклад в теорию нефтегазовой геологии и практику поисково-разведочных работ. Разработал принципы районирования нефтегазоносных территорий, в пределах Украины выделил 4 нефтегазоносные провинции, которые содержат 9 нефтегазоносных областей. Установил принадлежность уникальных, крупных и средних скоплений углеводородов осадочного чехла ДДЗ до депрессий и их склонов в кристаллическом фундаменте. С позиции органического происхождения углеводородов заложил научную базу под представление о плоскостную дифференциацию и вертикальную зональность размещения залежей углеводородов по фазовому состоянию, теоретически обосновал значительные перспективы нефтегазоносности больших глубин. По его инициативе было переориентировано поиски залежей углеводородов в ДДВ на глубинах 4000-5000 м, что позволило существенно повысить их результативность.

Инициатор и научный руководитель Национальной программы «Нефть и газ Украины до 2010 г.», Государственной программы по освоению газогидратов Черного моря, Государственной программы «Освоение углеводородных ресурсов Украинского сектора Черного и Азовского морей». Разработал стратегию поисков месторождений углеводородов в Украине, оценил перспективы наращивания собственной базы ресурсов и запасов углеводородов, условия полного обеспечения Украины нефтью и газом.

Научные звания и должности

Член-корреспондент НАН Украины (1990).

Член Бюро Отделения наук о Земле НАН Украины, директор Института геологических наук НАН Украины.

Доктор геолого-минералогических наук (1981).

Возглавлял специализированный совет по защите докторских и кандидатских диссертаций при Институте геологических наук НАН Украины.

Президент Союза геологов Украины.

С начала создания Украинской нефтегазовой академии входил в состав её президиума.

Почетный профессор Ивано-Франковского государственного технического университета нефти и газа.

Научный консультант ЗАО «Концерн „Недра“».

Член Украинского международного комитета по вопросам науки и культуры НАН Украины.

Награды и отличия

Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, многими медалями и почетными грамотами. Дважды лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники (1977, 1991), лауреат премии Совета Министров СССР, лауреат премии имени. И. Вернадского. Заслуженный геолог РСФСР (с 1975 года).

Память

В 2011 году в Киеве, на здании Института геологических наук НАН Украины по улице Олеся Гончара, 55б, установлена гранитная мемориальная доска в честь Петра Шпака.

Литература

• Депутаты Верховной Рады УССР. 9-й созыв — 1975 г.
• Кто есть кто в Украине, 1997: Справочник. — К., 1997. — С. 299-300.
• [www.nbuv.gov.ua/portal/All/herald/2002-07/16.htm Петр Федорович Шпак: Некролог]

Отрывок, характеризующий Шпак, Пётр Фёдорович

– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.