Нарывник красноголовый

Нарывник красноголовый
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Первичноротые Без ранга:  Линяющие Без ранга:  Panarthropoda Тип:  Членистоногие Подтип:  Трахейнодышащие Надкласс:  Шестиногие Класс:  Насекомые Подкласс:  Крылатые насекомые Инфракласс:  Новокрылые насекомые Надотряд:  Насекомые с полным превращением Отряд:  Жесткокрылые Подотряд:  Разноядные жуки Инфраотряд:  Кукуйиформные Надсемейство:  Тенебрионоидные Семейство:  Нарывники Подсемейство:  Meloinae Триба:  Epicautini Род:  Epicauta Вид:  Нарывник красноголовый
Международное научное название
Epicauta erythrocephala (Pallas, 1776)
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Нарывник красноголовый (лат. Epicauta erythrocephala) — вид жуков семейства нарывников.

Описание

Жук чёрного цвета с оранжево-красной головой, вдоль которой посредине проходит чёрная полоска; посредине груди находится на спинной стороне белая продольная полоса (обуславливаемая густыми белыми волосками); такие же полоски находятся по боковым краям и посредине надкрылий; длина 12—18 мм.

Развитие жука, как и других нарывников, сопряжено с гиперметаморфозом. Яйца откладываются кучками в землю в тех местах, где отложены кубышки (яйцевые коконы) саранчи (Pachytilus migratorius) и прусика (Caloptenus italicus). Первая личиночная стадия (триунгулина) ещё не известна, но по аналогии с другими видами рода Epicauta можно думать, что личинка, вышедшая из яйца, проникает в кубышку, съедает несколько яиц и превращается после линьки во 2-ю стадию, белую личинку, покрытую короткими волосками, с небольшими ногами, по форме тела такая личинка напоминает личинок жужелиц; в 3-й стадии личинка является более толстой и неуклюжей, с более короткими ногами, без волосков, с рыжеватой головой (по форме тела напоминает личинок пластинчатоусых жуков). Истребив все яички в кубышке, личинка с помощью челюстей прогрызает отверстие в кубышке, уходит в землю и после линьки превращается в так называемую ложную куколку (4-я стадия); в этой стадии личинка неподвижна, дугообразно согнута, оранжевого цвета, с очень укороченными ногами и твердым хитиновым покровом. В этой стадии она зимует и весной превращается в 5-ю стадию, похожую на 3-ю; переменив место в земле, личинка окукливается и через несколько дней выходит жук.

Распространен в южной и юго-восточной России, юго-западной Сибири, Австрии и Италии. Жуки появляются весной на различных растениях и при сильном размножении могут наносить вред культурным растениям (различным овощам, хлебам, картофелю, индиго). Вред наблюдался в Таврической, Екатеринославской и Бакинской губерниях. Однако польза, приносимая этим жуком, значительно больше, чем вред, так как он истребляет в больших количествах столь вредных насекомых, как саранча и прусик. Замечено, что Нарывник красноголовый появляется в большом количестве в годы, следующие за периодом сильного размножения саранчи и пруса, например в 1849 г. после размножения саранчи на юге России в 1845—48 гг., в 1864 г. после появления на юге России в 1863—64 гг. громадных количеств прусика. В некоторых местностях Саратовской губернии в 1893 г. 45—60 % кубышек прусика были заражены личинками этого жука. Подобно другим нарывникам и некоторым другим насекомым, жук может выпускать кровь из особых отверстий между голенями и бедрами ног; как и у других нарывников, кровь его содержит ядовитое вещество — кантаридин (см. Мухи шпанские) и выделение его служит средством защиты от врагов.

Литература

• Шпанка красноголовая // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Нарывник красноголовый

– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.