Шпанько, Тимофей Панкратович

Шпанько Тимофей Панкратьевич (1910—1985) — управляющий трестом «Свердловуголь» комбината «Донбассантрацит», Герой Социалистического Труда.

Биография

Родился 20 февраля 1910 года в селе Одинковка Куликовского района Днепропетровской области. С пятнадцати лет начал работать слесарем на заводе. Учился на рабфаке, после окончания в 1937 году Днепропетровского горного института работал диспетчером в аппарате Наркомата угольной промышленности СССР. В 1940 году был назначен управляющем треста «Фрунзеуголь» (город Ровеньки Луганской области). В годы ВОВ возглавлял трест «Киргизуголь» (город Ош), был заместителем начальника комбината «Карагандауголь».

В послевоенные годы (1945—1949) — управляющий трестом «Свердловуголь». В этой должности принимал активное участие в восстановлении угольных шахт Донбасса. В горняцком Свердловске были восстановлены и построены крупные и средние шахты, трест резко увеличил объемы добычи угля. Т. П. Шпанько уделял большое внимание социальной сферы региона, в частности, строительству жилья, детских садов, клубов, общежитий для горняков. С 1949 по 1953 годы — Министр местной и топливной промышленности УССР, а с 1958 по 1963 годы возглавлял Госгортехнадзор республики, работал начальником отдела топливной промышленности республики Госплана УССР. После этого находился в длительной заграничной командировке, возглавлял журнал «Уголь Украины».

В 1948 году был удостоен звания Герой Соц. Труда, награждён орденом Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта», многими медалями, Почетной Грамотой Президиума Верховного Совета УССР.

Умер 14 апреля 1985 года.

Ссылки

• Музалевский М. В. Герои Социалистического Труда. Биобиблиографический словарь. — М.: РИЦ «Кавалер», 2008. — 200 с.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шпанько, Тимофей Панкратович

– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.