Шпачек, Йозеф (старший)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Йозеф Шпачек
Имя при рождении

чеш. Josef Špaček Sr.

Йозеф Шпачек-старший (чеш. Josef Špaček Sr.; род. 1962) — чешский виолончелист. Отец Йозефа и Петра Шпачеков.

Окончил Академию музыки имени Яначека в Брно, ученик Бедржиха Гавлика. Дебютировал на профессиональной сцене в 1986 г. в составе струнного квартета Павла Валлингера, удостоенного в конце 1980-х гг. ряда отличий (в частности, специального приза на Международном конкурсе струнных квартетов в Эвиане, 1989).

С 1990 г. играет в Чешском филармоническом оркестре, с 1997 г. помощник концертмейстера виолончелей. В настоящее время в оркестре вместе с ним играют два его сына[1]. Вместе со старшим сыном Йозефом проводит беседы о музыке с молодыми слушателями[2].

Наряду с оркестровой карьерой продолжает выступать как ансамблист — прежде всего, в составе аффилированного с оркестром Чешского филармонического секстета; в составе этого коллектива, в частности, записал «Просветлённую ночь» Арнольда Шёнберга (1999). Одновременно с 2004 г. участник струнного квартета «Норберт», исполняет также барочную музыку в составе камерного ансамбля Pro Arte Antiqua.

Напишите отзыв о статье "Шпачек, Йозеф (старший)"



Примечания

  1. [operaplus.cz/v-ceske-filharmonii-5x-na-rodinnou-notu-zastaveni-prvni-spackove/ V České filharmonii 5x na rodinnou notu. Zastavení první: Špačkovi] // «Opera PLUS», 30.09.2013.  (чешск.)
  2. [www.ceskafilharmonie.cz/detail/Josef-Spacek-st--a-ml----violoncello-a-housle-se93.html Dopoledne s filharmoniky Josef Špaček st. a ml. — violoncello a housle] // Официальный сайт Чешской филармонии  (чешск.)

Отрывок, характеризующий Шпачек, Йозеф (старший)

Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.