Шпиллер, Иван Всеволодович

Иван Шпиллер
Основная информация
Полное имя	Иван Всеволодович Шпиллер
Дата рождения	15 июля 1935(1935-07-15)
Место рождения	София, Болгария
Дата смерти	18 декабря 2003(2003-12-18) (68 лет)
Место смерти	Красноярск, Российская Федерация
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	дирижёр
Коллективы	Красноярский академический симфонический оркестр
Награды

Иван Всеволодович Шпи́ллер (15 июля 1935, София, Болгария — 18 декабря 2003, Красноярск) — советский и российский дирижёр. Народный артист РСФСР (1990).

Биография

Иван Всеволодович Шпиллер родился 15 июля 1935 года в Софии в семье русского эмигранта, бывшего офицера Белой армии, священника Русской Православной церкви протоиерея Всеволода Дмитриевича Шпиллера и Людмилы Сергеевны (в девичестве Исаковой, чей род находился в близком родстве с известными дворянскими фамилиями — Лопухиными, князьями Васильчиковыми и Радзивиллами). До 1944 года семья Шпиллеров жила в болгарском городе Пазарджике, в 1944 году — переехала в Софию. В 1950 году благодаря ходатайствам в Москве Патриарха Алексия и сестры отца Всеволода — известной певицы, солистки Большого театра СССР Натальи Дмитриевны Шпиллер семья возвратилась на родину.

В 1952 году Иван Шпиллер поступает учиться в музыкальное училище при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского и в 1955 году с отличием заканчивает полный курс обучения в училище по специальности «теоретик».

В 1953 году И. В. Шпиллер продолжает образование в Московской консерватории на теоретическом факультете, а затем (с 1957 года) проходит обучение у выдающегося профессора и дирижера А. В. Гаука. В 1962 году Шпиллер заканчивает класс симфонического и оперного дирижирования у этого знаменитого педагога.

Первым постоянным местом работы стал симфонический оркестр Саратовской областной филармонии, где он занимал должность второго дирижёра. В 1965 году Шпиллер возглавил симфонический оркестр Харьковской областной филармонии. Затем работал дирижёром Государственного симфонического оркестра кинематографии (с которым записал музыку к 160-ти фильмам, в их числе «Калина красная» В. М. Шукшина, «Приключения итальянцев в России» Э. Рязанова, «Москва-Кассиопея»), дирижёром Большого симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио, дирижёром Московского государственного симфонического оркестра.

И. В. Шпиллер вёл и активную гастрольную деятельность, дирижировал различными симфоническими оркестрами страны (Ленинградской филармонии, Таллина, Вильнюса, Минска, Киева, Тбилиси, Еревана, Нижнего Новгорода). Систематически участвовал в абонементных и открытых концертах Московской филармонии с её ведущими коллективами.

В 1978 году первый секретарь Красноярского крайкома КПСС П. С. Федирко предложил Шпиллеру возглавить коллектив тогда самого молодого в стране Красноярского симфонического оркестра. Специально для оркестра был сооружён малый концертный зал Красноярской филармонии. В феврале 1978 года состоялся первый концерт Шпиллера с Красноярским симфоническим оркестром (солист Виктор Пикайзен). В марте 1978 года Шпиллер занял пост главного дирижёра Красноярского симфонического оркестра, которым и будет руководить четверть века. Иван Всеволодович Шпиллер до конца своих дней оставался за пультом Красноярского академического симфонического оркестра.

Летом 1979 года было положено начало Норильским симфоническим сезонам (совместно с Ленинградской государственной академической хоровой капеллой имени М. И. Глинки).

В сезоне 1980-81 годов в рамках «симфонических понедельников», «симфонических вторников» и «симфонических воскресений» слушатели познакомились со всеми симфониями П. И. Чайковского, всеми симфониями С. В. Рахманинова, включая «Симфонические танцы», Реквиемом Моцарта, а также с фортепианными концертами Моцарта, Бетховена, Брамса, Чайковского, Рахманинова… Специальные циклы программ предназначались для студентов ВУЗов, учащихся старших классов средних школ.

В 1982 году в качестве лектора-музыковеда в оркестр пришёл Е. А. Лозинский. Ему удалось при поддержке ректора Красноярского Государственного университета профессора В. С. Соколова разработать специальную программу курса для студентов, практическая часть которого проходила на концертах классической музыки симфонического оркестра.

Художественные приоритеты дирижера во многом определили основу обширного репертуара Красноярского академического симфонического оркестра. В первую очередь это русские произведения Сергея Рахманинова, Петра Чайковского, Игоря Стравинского, Модеста Мусоргского, Анатолия Лядова. Критика неоднократно отмечала «утонченное, благородно аристократическое построение и произношение фразы» сибирскими музыкантами, оригинальные интерпретации маэстро Ивана Шпиллера.

Красноярский академический симфонический оркестр (среди прочих произведений русской и зарубежной классики) в 1994 году записал все произведения для симфонического оркестра, написанные Анатолием Лядовым. И запись эту можно по праву считать эксклюзивной. Миниатюры Анатолия Лядова критики нередко сравнивали с живописью импрессионистов.

Маэстро Шпиллер любил и умел работать с крупными ораториальными формами произведений, где есть хор, оркестр, солисты, поэтому в репертуаре красноярцев, с первых лет существования оркестра, присутствовали шедевры Бетховена, Шуберта, Берлиоза, Моцарта и многих других композиторов разных стран и эпох. Оркестром были исполнены «Реквиемы» Верди, Керубини, Брамса, Бриттена, Моцарта с лучшими хорами страны…

Французская музыка Равеля, Шоссона, Дебюсси особенно нравилась Ивану Шпиллеру, он умел передать изысканность музыкальных образов этих композиторов. Не менее любимыми и часто исполняемыми были Брамс, Лист, Шопен.

Иван Шпиллер был исключительным мастером концерта и симфонического ансамбля, обладая от природы особой чуткостью музыкального слуха и безупречностью вкуса, поэтому лучшие, первоклассные исполнители всегда с удовольствием сотрудничали с Красноярским оркестром. Сибирская публика познакомилась с фортепианными, скрипичными и виолончельными концертами русских и зарубежных композиторов в исполнении лучших солистов: Татьяны Николаевой, Игоря Ойстраха, Виктора Третьякова, Дмитрия Башкирова, Льва Власенко, Рудольфа Керера, Лазаря Бермана, Михаила Плетнёва, Марины Мдивани, Марины Яшвили, Лианы Исакадзе, Виктора Пикайзена, Натальи Шаховской, Игоря Гаврыша, Николая Демиденко и Натальи Трулль; в конце 1990-х красноярские слушатели восторгались игрой тогда ещё совсем молодых, а сегодня всемирно известных пианистов Николая Луганского, Дениса Мацуева, Вадима Руденко.

12 марта 1983 года Шпиллеру было присвоено почётное звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР», 2 февраля 1990 года — звание народного артиста России, а осенью 1993 года оркестру было присвоено звание «академический». В 1994 году его заслуги перед красноярцами были отмечены званием «Почётного гражданина города Красноярска».

В марте 1986 года коллектив отправился в турне по России (Ленинград, Липецк, Тамбов, Рязань, Пенза). 14 мая 1989 года выступал с Государственным академическим Русским хором СССР в концертном зале им. П. И. Чайковского в Москве с реквием Моцарта. Октябрь 1989 года — Ленинград, Мурманск, Вологда. 10-20 октября 1991 года — Белград (Югославия). 19 октября 1993 года — начало концертов в Швейцарии. Ноябрь 1995 года — Белград.

В 1996 года из-за острейших финансово-экономических проблем и внутренних настроений оркестра Шпиллер уехал в Москву, где работал над наследием своего отца, не оставляя музыкальной деятельности.

В августе 1999 года губернатор Красноярского края генерал Александр Иванович Лебедь пригласил Шпиллера вернуться в Красноярск. 22 октября 1999 года маэстро вышел на сцену Малого концертного зала в Красноярске, поклонился публике — все, как по команде, встали, приветствуя Шпиллера аплодисментами. На восстановление Красноярского оркестра ушёл целый сезон. На протяжении трёх лет краевые власти (губернатор Лебедь и его заместитель Надежда Ивановна Кольба) не просто проявляли особую заботу об оркестре, но и постоянно находились рядом. Практически ежемесячно концерты симфонического оркестра посещали первые руководители края. Оркестру были даны большие материальные возможности, без которых немыслимы творческие успехи, в коллектив вдохнули новую жизнь. В Красноярск опять вернулись знаменитые исполнители, состоялись долгожданные гастроли в Санкт-Петербург и Таллин.

15 ноября 2003 года любители музыки в последний раз слушали звучание оркестра под управлением Ивана Шпиллера, который скоропостижно скончался в Красноярске вечером 18 декабря 2003 года, в канун праздника Николая Чудотворца. Отпевали Ивана Всеволодовича Шпиллера в Николо-Кузнецком храме города Москвы, где более тридцати лет служил его отец. Похоронен на Кузьминском кладбище в Москве, рядом с родителями.

Награды и звания

• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1983)
• орден «Знак Почёта» (1986)
• медаль «Ветеран труда»
• Народный артист РСФСР (1990)
• Почётный гражданин Красноярска (1994)
• орден Дружбы народов (1995)
• знак отличия «За заслуги перед городом Красноярском» (2000)

Труды

• Шпиллер И. В. Воспоминания об отце Всеволоде Шпиллере. М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт; Братство Всемилостивого Спаса, 1993.
• [enisey.name/wiki/index.php?title=%D0%9E._%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4_%D0%A8%D0%9F%D0%98%D0%9B%D0%9B%D0%95%D0%A0._%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B8._%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%89%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0._%D0%A6%D0%B8%D0%BA%D0%BB_%D0%B1%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%B4_%D0%BE%D0%B1_%D0%B5%D0%B2%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B8._%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0 О. Всеволод Шпиллер. Проповеди. Прощальные слова. Цикл бесед об евхаристии. Приветственные слова]. Составление и комментарии И. В. Шпиллера. Красноярск: Издательство «Енисейский благовест», 2002.
• [enisey.name/wiki/index.php?title=%D0%9E._%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4_%D0%A8%D0%9F%D0%98%D0%9B%D0%9B%D0%95%D0%A0._%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%86%D1%8B_%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D0%B8_%D0%B2_%D1%81%D0%BE%D1%85%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B2%D1%88%D0%B8%D1%85%D1%81%D1%8F_%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C%D0%BC%D0%B0%D1%85 О. Всеволод Шпиллер. Страницы жизни в сохранившихся письмах]. Составление и комментарии И. В. Шпиллера. Красноярск: Издательство «Енисейский благовест», 2002.

Литература

• Борис Иванов. [www.severin60.ru/files/books/book_11.pdf Вот такая музыка]. Красноярск, 1997.
• Любовь Загайнова. [maestro-shpiller.ru/book.html Очертания птицы в глине] — М., 2004.
• И. В. Шпиллер. Штрихи к портрету (к 75-летию со дня рождения), текст доктора искусствоведения Людмилы Гавриловой. — Красноярск, 2010.

Ссылки

• Загайнова Л. (вдова маэстро). [maestro-shpiller.ru Маэстро Иван Шпиллер — памяти народного артиста России] (рус.). — Книга, фильм, видеозаписи, фотографии, звукозаписи. [www.webcitation.org/67uZNmaR5 Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [picasaweb.google.com/lh/photo/W3NwY5jYop5hzCnxtBX8I9MTjNZETYmyPJy0liipFm0?feat=directlink Могила И. В. Шпиллера]

Отрывок, характеризующий Шпиллер, Иван Всеволодович

Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.