Шпиль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Шпиль — вертикальное и остроконечное завершение зданий в виде сильно вытянутого вверх конуса или пирамиды. Часто шпиль увенчивается флагом, резным изображением, флюгером, эмблемой или скульптурой.

Более приземистые и широкие у основания пирамидальные завершения зданий принято называть шатрами, хотя в ряде случаев грань между этими терминами оказывается размытой.





Шпили в готической архитектуре

Шпили широко распространились в архитектуре готических соборов, отражая общее стремление того времени к увеличению высоты храмов. С одной стороны, высокие шпили делали собор более заметным издалека, с другой — символизировали устремлённость вверх, к Богу. Шпилями чаще всего завершали колокольни соборов, увенчивали средокрестие. В первом случае их, как правило, сооружали из камня, перекрывая тем самым внутреннее пространство колокольни. Шпили над средокрестием и другие декоративные шпили могли быть более лёгкой, каркасной конструкцией.

Среди высочайших шпилей готики — шпиль северной башни Шартрского собора (113 м.), шпили Солсберийского собора (123 м.) и Страсбургского собора (142 м.). Значительной высотой (свыше 150 м.) отличаются шпили Руанского собора и Кёльнского собора, однако они были надстроены над этими храмами лишь во второй половине XIX века.

Небольшие шпили, венчающие пинакли, также называют фиалами. Их украшали крестоцветами (декоративными навершиями в виде распускающегося бутона цветка с лепестками, расположенными крестообразно) и краббами.

Шпили небоскрёбов

Уже среди первых небоскрёбов многие были увенчаны шпилями. Шпилевидное завершение имеют Ригли-билдинг (1921) в Чикаго, Уолл-стрит, 40, Крайслер-билдинг (оба — 1930) и Эмпайр-стейт-билдинг (1931) в Нью-Йорке. Помимо декоративного значения, шпили сыграли определённую роль в гонке за рекордами высоты. Так, 38-метровый шпиль Крайслер-билдинга был добавлен архитектором Уильямом ван Эленом с целью сделать здание самым высоким в мире, обойдя построенное почти в то же время здание Уолл-стрит, 40. Впоследствии многие небоскрёбы увенчивались шпилями, а также подобными им антеннами и мачтами. Совет по высотным зданиям и городской среде при определении самых высоких зданий руководствуется так называемой конструктивной высотой, которая включает шпили, но исключает антенны, мачты, флагштоки. Такой порядок подсчёта многими воспринимается как неоднозначный, поскольку грань между терминами не всегда просто провести.

Шпилевидные завершения имеют такие современные небоскрёбы, как, например, Башни Петронас, а также высочайшее здание в мире — Бурдж Дубай.

Позолоченные шпили

Наиболее величественные позолоченные шпили на планете установлены на куполе Петропавловского собора и Главного адмиралтейства в Санкт-Петербурге, главном павильоне ВДНХ в Москве, главном павильоне Национального экспоцентра Украины в Киеве.

Известные шпили Москвы

Первые шпили в Москве венчали храмы и колокольни в стиле барокко и классицизма. Значительной высотой (30 метров) выделялся шпиль Меншиковой башни, однако в 1723 году он сгорел от удара молнии и уже не был восстановлен. Многие храмовые здания той эпохи, например, колокольня храма в усадьбе Кусково, сохранили свои шпили.

Своим конструктивным решением интересен шпиль Северного речного вокзала. По замыслу создателей, он должен с началом сезона навигации вместе с венчающей его звездой выдвигаться на полную высоту, а по его окончании — задвигаться вниз. Однако шпиль вокзала опускали лишь несколько раз; в настоящее время он круглый год находится в верхнем положении.

В Москве самые известные здания со шпилями — Сталинские высотки. Интересно, что крупнейшее из них — Главное здание МГУ — по первоначальному проекту не имело шпиля и должно было венчаться статуей М. В. Ломоносова, однако Сталин настоял, чтобы и оно было завершено шпилем. Шпили, подобные сталинским высоткам, получили и другие здания той поры, например гостиница Пекин, центральный павильон ВДНХ и др. Хотя, широкие шпили сталинских высоток более подходят под определение «шатра», традиционно их продолжают называть шпилями.

Самым высоким шпилем Москвы остается шпиль Останкинской башни, достигающий высоты 540 метров. Высочайшим шпилем, венчающим жилое здание, по состоянию на 2008 год является шпиль Триумф-Паласа, бывшего до 2007 года самым высоким жилым зданием Европы. Шпиль на Триумф-Паласе имеет высоту 49,5 метров, а высота всего здания со шпилем — 264,5 метра. По первоначальному проекту в рамках комплекса Федерация ММДЦ «Москва-Сити» планировалось возведение центральной башни «C» с обзорным лифтами, проектная отметка верха шпиля которой составляла 509 метров, что сравнимо с высотой Останкинской башни. Однако впоследствии было принято решение отказаться от её строительства.

Известные шпили Петербурга

В литературе


См. также


Напишите отзыв о статье "Шпиль"

Отрывок, характеризующий Шпиль

– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]