Шпиндлер, Иосиф Бернардович

Иосиф Бернардович Шпиндлер
Иосиф Бернардович Шпиндлер
Дата рождения:	1848(1848)
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1919(1919)

Иосиф Бернардович Шпиндлер (1848‒1919) — российский физикогеограф, океанограф, метеоролог, публицист, редактор и педагог.

Биография

Иосиф Бернардович Шпиндлер родился в 1848 году.

Среднее образование получил в слуцкой гимназии, а в 1867 году поступил юнкером в Военно-Морской Флот Российской империи.

После производства в офицеры И. Б. Шпиндлер находился в трехлетнем заграничном плавании, а с 1872 по 1874 год слушал курс в Николаевской морской академии (ныне Военно-морская академия им. Н. Г. Кузнецова). По окончании курса гидрографического отдела академии был откомандирован морским министерством для занятий в главной физической обсерватории, где ему было поручено заведование отделом издания ежедневного метеорологического бюллетеня и предсказаний погоды. К этому же времени относится первая научная работа Шпиндлер: «Пути штормов в Европе», явившаяся в то же время одной из первых по этому вопросу вообще.

Затем Шпиндлер И. Б. напечатал в «Морском Сборнике» и в изданиях главной физической обсерватории ряд исследований, касающихся морской метеорологии, например: «О путях тайфунов в Китайском и Японском морях»; «О зависимости силы ветра от величины и направления градиента на берегах Балтийского моря»; «О распределении ветров на берегах Чёрного и Азовского морей» и другие.

В 1881 и 1882 гг. И.Б. Шпиндлер был прикомандирован к техническому комитету для производства опытов над миноносками, и результаты его исследований по этому вопросу были напечатаны в «Морском Сборнике».

С 1882 по 1884 год Шпиндлер И.Б. находился в главной физической обсерватории, а в 1884 году поступил в главное гидрографическое управление морского министерства Российской империи для заведования метеорологической частью и одновременно начал преподавание физической географии в морском кадетском корпусе, а с 1888 году начал читать лекции по тому же предмету в Николаевской морской академии.

С этого же 1888 года научная деятельность Иосифа Бернардовича Шпиндлера направляется к другой отрасли физической географии — океанографии, и с 1890 года под его руководством снаряжается целый ряд экспедиций для исследования морей и озёр; так, в 1890 и 1891 гг. были произведены, по инициативе Императорского Русского географического общества и при содействии морского министерства, океанографические исследования Чёрного и Азовского морей, давшие весьма важные сведения об этих бассейнах; затем в 1894 году под общим руководством И. Б. Шпиндлера было исследовано Мраморное море, летом 1895 года — Чудское озеро и, наконец, в 1897 году — Карабугазский залив Каспийского моря.

О результатах каждой из этих экспедиций И. Б. Шпиндлером были напечатаны сначала краткие сведения, а затем были изданы полные отчеты. Подробный отчет об исследовании Чёрного и Азовского морей напечатан в приложении к XX выпуску «Записок по гидрографии», под заглавием: «Материалы по гидрологии Чёрного и Азовского морей, собранные в экспедициях 1890 и 1891 гг.».

Отчет по исследованию Мраморного моря помещен отдельной книжкой в «Записках Императорского Русского географического общества», а отчет по исследованию Карабугазского залива — в отдельном издании министерства земледелия и государственных имуществ, под заглавием «Труды Карабугазской экспедиции».

С 1891 года при отделении физической географии начал издаваться журнал «Метеорологический Вестник», посвященный вопросам по метеорологии, гидрологии и земному магнетизму, и с первого года издания Шпиндлер состоял одним из его редакторов. Занимая должность заведующего метеорологией в главном гидрографическом управлении, Шпиндлер содействовал расширению сети метеорологических и гидрологических станций по берегам русских морей и благодаря его инициативе при управлении была в 1896 году организована особая метеорологическая часть, в которой сосредоточилось заведование и обработка метеорологических и гидрологических наблюдений на станциях морского ведомства и на судах военного флота.

В настоящее время под редакцией Шпиндлера И.Б. атласы ветров Чёрного и Японского морей. В 1887 году по инициативе Шпиндлера и под его редакцией началось при гидрографическом управлении издание журнала «Записок по гидрографии», выходившего несрочными выпусками от одного до трёх в год.

Почти с самого начала издания «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» И. Б. Шпиндлер состоял в числе его сотрудников, и его перу принадлежит несколько статей по океанографии, из которых наиболее значительны «Средиземное море» и «Чёрное море».

Шпиндлер И. Б занимался составлением и изданием обширного курса по гидрологии, часть которого появилась в печати под заглавием «Лекции по физической географии».

Иосиф Бернардович Шпиндлер скончался в 1919 году.

Источники

• Шпиндлер, Иосиф Бернардович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Шпиндлер, Иосиф Бернардович

Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.