Шпион, выйди вон!

Шпион, выйди вон!
Tinker, Tailor, Soldier, Spy
Жанр	детективный триллер
Режиссёр	Томас Альфредсон
Продюсер	Тим Беван Эрик Феллнер Робин Слово Питер Морган
Автор сценария	Роман: Джон Ле Карре Адаптация: Бриджет О’Коннор Питер Строхан
В главных ролях	Гэри Олдмен
Оператор	Хойте ван Хойтема
Композитор	Альберто Иглесиас
Кинокомпания	StudioCanal Working Title Films Karla Films Paradis Films Kinowelt Filmproduktion Canal+ CinéCinéma
Длительность	127 мин
Бюджет	30 млн. $
Сборы	77,8 млн. $
Страна	Великобритания Великобритания Франция Франция Германия Германия
Язык	английский русский французский венгерский
Год	2011
IMDb	ID 1340800
Выход фильма «Шпион, выйди вон!» (оригинальное название — Tinker, Tailor, Soldier, Spy)

К:Фильмы 2011 года

«Шпио́н, вы́йди вон!» (англ. Tinker Tailor Soldier Spy; дословно — «Лудильщик, портной, солдат, шпион», детская считалка) — детективный триллер Томаса Альфредсона по одноимённому роману Джона Ле Карре, который был ранее экранизирован Би-би-си в виде телевизионного мини-сериала с Алеком Гиннессом в главной роли (1979).

Действие фильма происходит в 1970-х годах, в самый разгар Холодной войны. Гэри Олдмен играет Джорджа Смайли, агента, пытающегося разоблачить русского шпиона, засевшего в верхушке МИ-6.

Премьера картины в Великобритании прошла 16 сентября 2011 года, в России прошла 8 декабря 2011 года. Фильм посвящён памяти сценаристки Бриджет О’Коннор.

Сюжет

В 1973 году глава британской разведки МИ-6 («Цирк»), условно именуемый «Хозяином», отправляет агента Джима Придо в Венгрию, чтобы тот встретился с венгерским генералом, желающим продать информацию. Встречу срывают агенты советской разведки, а Придо стреляют в спину. Инцидент влечёт за собой международный конфликт, в результате которого «Хозяин» и его правая рука Джордж Смайли вынуждены уйти в отставку, а вскоре после этого тяжело больной «Хозяин» умирает.

Новым главой «Цирка» становится Перси Аллеллайн, Билл Хейдон — заместителем главы, а Рой Блэнд и Тоби Эстерхаз — его ближайшими союзниками. Ещё в период руководства «Хозяина» Аллелайн сообщал об информаторе в верхушке советской разведки, который передаёт ему засекреченные данные, условно названные «Чёрной магией». «Хозяин» и Смайли сочли это подозрительным. Аллеллайн делится полученными от информатора сведениями с американцами в обмен на ценные сведения разведки США.

Заместитель министра, куратор разведки Оливер Лэйкон обращается к ушедшему в отставку Смайли с просьбой вычислить «крота», который долгое время работает в МИ-6. Смайли беседует с людьми, покинувшими «Цирк» в то же время, что и он. Одна из них, Конни Сакс, была уволена Аллелайном сразу после ухода Смайли за её подозрения относительно советского дипломата Полякова. Другой, Джерри Уэстерби, работал дежурным офицером в ночь нападения на Придо. Он рассказывает, что по протоколу звонил Смайли в ту ночь, чтобы сообщить о происшествии, однако его жена сказала, что его нет дома. Вскоре после этого в МИ-6 прибыл Хейдон, который узнал о случившемся якобы из телеграфной ленты в клубе, однако Смайли полагает, что тот узнал обо всем от его жены, с которой у него была сексуальная связь, пока Смайли был в отъезде.

Вернувшись домой, Смайли обнаруживает у себя в квартире Рики Тарра — сбежавшего агента «Цирка». Тарр рассказывает, что был отправлен в Стамбул, чтобы завербовать советского агента Бориса. Там он завёл роман с женой Бориса Ириной, которая тоже работает на разведку, и потому не вернулся на родину в указанный срок. Ирина рассказывает Тарру о существовании «крота» в рядах МИ-6, который был подослан неким советским шпионом Карлой. Тарр сообщает это британской разведке и получает приказ возвращаться обратно. В ту же ночь Бориса и британского связного в Стамбуле убивают, а Ирину похищают и доставляют обратно в СССР. Британцы обвиняют Тарра в дезертирстве и в убийствах Бориса и связного, потому Тарр пускается в бега. Смайли поручает Питеру Гиллему, который помогает ему в расследовании, выкрасть дежурный журнал из МИ-6. Они обнаруживают, что записи о переданном Тарром сообщении удалены и понимают, что история Тарра правдива.

Смайли находит Джима Придо, который выжил после ранения и из-за провала операции был репатриирован. Придо открывает ему истинную цель поездки в Венгрию: узнать имя «крота». «Хозяин» дал подозреваемым кодовые имена: «Лудильщик» (Аллелайн), «Портной» (Хейдон), «Солдат» (Блэнд), «Бедняк» (Эстерхаз) и «Нищий» (Смайли). Он рассказывает ему о том, как его пытали советские агенты, и об убийстве Ирины, что подтверждает рассказ Тарра. Смайли понимает, что Аллелайн, Хейдон, Блэнд и Эстерхаз встречались с Поляковым на конспиративной квартире, где в обмен на материалы «Чёрной магии» передавали ему маловажную информацию о британской разведке, чтобы в СССР были уверены, что Поляков делает свою работу. В действительности же произошла утечка подлинных данных, а материал, передаваемый Поляковым, оказался «пустышкой», подсунутой с целью заставить американцев делиться своими сведениями с британцами и которые потом попали бы в руки КГБ.

Смайли получает адрес конспиративной квартиры от Эстерхаза, а Тарр отправляется в парижское отделение, зная, что «крот» захочет встретиться с Поляковым, чтобы передать информацию. Смайли ожидает в квартире и узнаёт, что шпион — Хейдон. На допросе Хейдон объясняет своё предательство идейными убеждениями (он предрекает Западу смерть от жадности и обжорства, ненавидит Америку и предпочел бы победу Восточного блока) и рассказывает, что соблазнил жену Смайли по приказу Карлы — это должно было вывести Смайли из игры. Перед отъездом в Венгрию Придо посетил Хейдона, с которым его связывала близкая дружба, и сообщил о подозрениях «Хозяина», таким образом подставив самого себя. МИ-6 планирует передать Хейдона СССР, но Придо не прощает Хейдону предательства и убивает его. Смайли возвращается в МИ-6 в качестве руководителя. В финальной сцене фильма звучит знаменитая песня La Mer в исполнении Хулио Иглесиаса; такая концовка, по мнению критиков, застигает зрителя врасплох и в то же время доставляет ему удовольствие.

В ролях

• Гэри Олдмен — Джордж Смайли, кодовое имя Нищий
• Бенедикт Камбербэтч — Питер Гиллем, ближайший помощник Смайли
• Колин Фёрт — Билл Хейдон, кодовое имя Портной
• Марк Стронг — Джим Придо
• Том Харди — Рикки Тарр
• Тоби Джонс — Перси Аллелайн, кодовое имя Лудильщик
• Давид Денси — Тоби Эстерхаз, кодовое имя Бедняк
• Джон Хёрт — Хозяин, глава МИ-6
• Киаран Хайндс — Рой Блэнд, кодовое имя Солдат
• Стивен Грэм — Джерри Уэстерби
• Саймон Макбёрни — Оливер Лэйкон, госслужащий
• Светлана Ходченкова — Ирина
• Кэти Бёрк — Конни Сакс
• Кристиан Маккей — Маккельвор
• Константин Хабенский — Алексей Александрович Поляков, советский атташе
• Роджер Ллойд-Пак — Мэндел, офицер МИ-6 в отставке

Создание

Подготовка

Фильм был анонсирован сценаристом Питером Морганом, когда он написал набросок сценария и отправил его в кинокомпанию Working Title Films. Предполагалось, что фильм будет сниматься по сценарию Моргана, но по личным причинам тот покинул состав сценаристов, все ещё оставаясь исполнительным продюсером. После этого, Working Title Films наняла Питера Строхана и Бриджет О’Коннор для корректировки сценария.

9 июля 2009 года Томас Альфредсон был утверждён на пост режиссёра-постановщика. Это первый англоязычный фильм, режиссёром которого выступает Томас Альфредсон. Бюджет фильма составил 30 миллионов долларов, в большинстве своем выделенные французской кинокомпанией «StudioCanal».

Кастинг

Альфредсон выбрал Гэри Олдмена на роль Джорджа Смайли не случайно, сказав, что у актёра «великое лицо» и «скромная энергия и интеллигентность, которая как раз нужна». Многие именитые актёры пробовались на разные роли в картине, но спустя несколько дней после начала съёмок, Гэри Олдмен оставался единственным, кто был официально утверждён. Одним из первых кандидатов на роль Смайли был Джон Хёрт. Позже ему была отдана роль Хозяина.

На ранних стадиях подготовки к съёмкам, переговоры с кинокомпанией вел Дэвид Тьюлис. 17 сентября 2010 года было объявлено, что к актёрскому составу фильма присоединился Марк Стронг. Планы на съёмки в фильме были и у Джареда Харриса, но из-за конфликтов с кинокомпанией Warner Bros., у которой Харрис в тот момент снимался в картине «Шерлок Холмс: Игра теней», актёр вынужден был покинуть актёрский состав. Он был заменен Тоби Джоунсом. Майкл Фассбендер должен был сыграть роль агента МИ-6 Рикки Тарра, но в конечном итоге был заменен Томом Харди. Тот получил эту роль благодаря случайности: продюсер фильма Тим Беван заметил, что актёр напоминает ему молодого Роберта Рэдфорда.

Съёмки

Съёмки фильма проходили в Лондоне, Будапеште и Стамбуле. Оператором фильма выступил Хойте ван Хойтема, с которым Альфредсон работал в своем предыдущем фильме «Впусти меня».

Чтобы подготовиться к роли Джорджа Смайли, Гэри Олдмен ел много патоки и заварного крема, чтоб отрастить «небольшой живот, как у людей пожилого возраста», наблюдал за игрой Алека Гиннесса в телесериале 1979 года, а также общался с «создателем» Смайли — Джоном Ле Карре:

Все его качества — то, как он говорит, прикасается к предметам — всё это я вложил в Смайли. Надеюсь, он не против, ведь Смайли засел у него в ДНК.

Чтобы выбрать очки Джорджа Смайли, Олдмен посетил магазин Old Focals в Пасадене.

Очки — очень интересная штука. Для Смайли — это вроде фирменного знака, как для Бонда — Астон Мартин или коктейль «водка-мартини».

Олдмен примерил сотни оправ, прежде чем нашёл нужную.

Критика

Премьера фильма «Шпион, выйди вон!» состоялась в конкурсной программе 68-го Венецианского кинофестиваля. Первые рецензии на фильм от профессиональных кинокритиков были единогласно положительны. На Rotten Tomatoes у фильма 85 % положительных рецензий из 164 со средней оценкой 7.8.

Один из самых влиятельных кинокритиков Роджер Эберт дал фильму 3 звезды из 4

По мнению авторитетных кинокритиков, фильм являлся одним из основных кандидатов на премию «Оскар». Гэри Олдмену прочили статуэтку в номинации «Лучшая мужская роль».

Автору романа «Шпион, выйди вон!» Джону Ле Карре фильм очень понравился. В частности, он похвалил сценарий и актёрскую игру Гэри Олдмена, добавив, что актёр справился с ролью Джорджа Смайли лучше, чем Алек Гиннесс в 1979 году: «Фильм оказался настоящим триумфом. Он прошел через мою личную призму».

Награды и номинации

Фильм получил 3 номинации на премию «Оскар»: за лучшую мужскую роль (Гэри Олдмен), лучший адаптированный сценарий (Бриджет О’Коннор, Питер Строхан) и лучшую музыку (Альберто Иглесиас).

Премия	Дата церемонии	Категория	Лауреаты и номинанты	Итог
Венецианский кинофестиваль	10 сентября 2011	Золотой лев		Номинация
Премия британского независимого кино	4 декабря 2011	Лучший британский независимый фильм		Номинация
		Лучшая режиссёрская работа	Томас Альфредсон	Номинация
		Лучшая мужская роль	Гэри Олдмен	Номинация
		Лучшая мужская роль второго плана	Том Харди	Номинация
			Бенедикт Камбербэтч	Номинация
		Лучшая женская роль второго плана	Кэти Бёрк	Номинация
		Лучшее техническое достижение (декорации)	Мария Дьюркович	Победа
Премия ассоциации кинокритиков Вашингтона	5 декабря 2011	«Лучший адаптированный сценарий»	Бриджет О'Коннор, Питер Строхан	Номинация
Премия круга кинокритиков Сан-Франциско	11 декабря 2011	«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Победа
		«Лучший адаптированный сценарий»	Бриджет О'Коннор, Питер Строхан	Победа
Премия ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса	11 декабря 2011	«Лучшая работа художника-постановщика»	Мария Дьюркович	Номинация
Спутниковая награда	18 декабря 2011	Лучший фильм		Номинация
		Лучшая режиссёрская работа	Томас Альфредсон	Номинация
		Лучшая мужская роль	Гэри Олдмен	Номинация
Премия ассоциации кинокритиков Чикаго	19 декабря 2011	«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучший адаптированный сценарий»	Бриджет О'Коннор, Питер Строхан	Номинация
Премия круга кинокритиков Лондона	19 января 2012	«Лучший фильм»		Номинация
		«Лучший британский фильм»		Номинация
		«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучший британский актёр»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучший сценарий»	Бриджет О'Коннор, Питер Строхан	Номинация
		«Лучшая работа художника-постановщика»	Мария Дьюркович	Победа
Премия ирландского кинематографа и телевидения	11 февраля 2012	«Лучший интернациональный фильм»		Победа
		«Лучший интернациональный актёр»	Гэри Олдмен	Номинация
BAFTA	12 февраля 2012	«Лучший фильм»		Номинация
		«Лучший британский фильм»		Победа
		«Лучшая режиссёрская работа»	Томас Альфредсон	Номинация
		«Лучшая операторская работа»	Хойт ван Хойтема	Номинация
		«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучший адаптированный сценарий»	Бриджет О’Коннор, Питер Строхан	Победа
		«Лучшая музыка»	Альберто Иглесиас	Номинация
		«Лучший дизайн костюмов»	Жаклин Дюрран	Номинация
		«Лучшая работа художника-постановщика»	Мария Дьюркович, Татьяна Макдональд	Номинация
		«Лучший звук»	Джон Казали, Говард Баргрофф, Даг Купер, Стивен Гриффитс, Энди Шелли	Номинация
Оскар	26 февраля 2012	«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучший адаптированный сценарий»	Бриджет О’Коннор, Питер Строхан	Номинация
		«Лучшая музыка»	Альберто Иглесиас	Номинация
Кинопремия «Империя»	25 марта 2012	Лучший фильм		Номинация
		Лучший британский фильм		Победа
		Лучший триллер		Победа
		Лучший актёр	Гэри Олдмен	Победа
		Лучший режиссёр	Томас Альфредсон	Номинация
Премия Европейской киноакадемии	1 декабря 2012	«Выбор зрителей — лучший фильм»		Номинация
		«Лучшая мужская роль»	Гэри Олдмен	Номинация
		«Лучшая операторская работа»	Хойт ван Хойтема	Номинация
		«Лучшая музыка»	Альберто Иглесиас	Победа
		«Лучшая работа художника-постановщика»	Мария Дьюркович	Победа
«Золотой орёл»	25 января 2013	«Лучший зарубежный фильм в российском прокате»		Номинация

Ссылки

• «Шпион, выйди вон!» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v541467 Шпион, выйди вон!] (англ.) на сайте allmovie
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=tinkertailorsoldierspy.htm «Шпион, выйди вон!»] на сайте Box Office Mojo
• [www.youtube.com/watch?v=Aco15ScXCwA Официальный трейлер № 1]
• [www.youtube.com/watch?v=-TvdqRvCwGg&feature=feedf Официальный трейлер № 2]
• [www.youtube.com/watch?v=o7BVUQ8Ae9k&feature=player_embedded#! Официальный трейлер № 3]

Отрывок, характеризующий Шпион, выйди вон!

– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.