Шрамм, Андрей Андреевич

Андрей Андреевич Шрамм
Дата рождения	15 января 1792(1792-01-15)
Дата смерти	10 июня 1867(1867-06-10) (75 лет)
Место смерти	Гельсингфорс
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	крепость Свеаборг
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Хивинский поход (1839—1840), Крымская война
Награды и премии	ЗОВО (1812), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1814), Орден Святой Анны 2-й ст. (1826), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1838), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1842), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1860)

Андрей Андреевич Шрамм (1792—1867) — генерал-лейтенант, комендант Свеаборгской крепости.

Биография

Андрей Шрамм родился 15 января 1792 года, происходил из дворян Эстляндской губернии.

Образование получил в Училище колонновожатых, по окончании которого в 1810 году вступил на службу колонновожатым в свиту Его Величества по квартирмейстерской части (будущий Генеральный штаб).

Со дня вступления на службу по февраль 1811 года Шрамм находился при съемке Лифляндской губернии, а потом был командирован в Санкт-Петербург.

В Отечественную войну 1812 года Шрамм состоял при 3-й кавалерийской дивизии, с которой принимал участие в арьергардном сражении при Витебске, за что получил Знак отличия военного ордена. С 10 августа того же года состоял при генерал-квартирмейстере большой действующей армии и был в боях при Колоцком монастыре, на Шевардинском редуте и генеральном сражении при Бородино; за отличие в этих делах он 10 сентября получил первый офицерский чин — прапорщика. Затем принимал участие ещё во многих главных сражениях Отечественной войны, в том числе при Тарутине, Малоярославце, Вязьме, Красном и был в преследовании неприятеля до Вильно.

В 1813—1814 годах был в Заграничных походах. За битву при Лейпциге Шрамм получил чин подпоручика. Кроме того он принимал участие в сражениях при Люцене, Бауцене, Дрездене, Бриенне, Арси-сюр-Об, Фершампенуазе и завершил этот поход участием в штурме Парижа, за что был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом.

В 1815 году за отличие произведён в поручики и 30 августа 1818 года — в штабс-капитаны. Затем он состоял при 1-й гвардейской дивизии, топографическом отделении канцелярии генерал-квартирмейстера, начальнике Главного штаба и при канцелярии генерал-квартирмейстера Главного штаба. В 1816—1819 годах он находился на съёмках в Новгородской губернии и по итогах их составил топографическую карту губернии. 8 апреля 1821 года произведён в капитаны, 29 марта 1825 года — в подполковники, в 1829 году — в полковники. Здесь он много занимался обустройством военных поселений.

В 1827 году назначен обер-квартирмейстером в Отдельный Финляндский корпус, под начальство генерал-адъютанта графа Закревского. В 1835 году назначен начальником военно-топографической съемки Финляндии. хотя фактически возглавлял её с 1830 года.

В 1842 году был назначен обер-квартирмейстером Отдельного Оренбургского корпуса и принимал участие в Зимнем походе в Хиву 1839—1840 годов, также неоднократно выезжал в степь для поиска разбойничьих хивинских партий и проведения топографических съёмок.

В Оренбурге Шрамм оставался до 3 июля 1843 году, когда был переведён на Кавказ, причём 11 апреля того же года был произведён в чин генерал-майора. Здесь Шрамм был назначен членом совета главного управления Закавказским краем и заведующим учебной частью, с прикомандированием к Министерству народного просвещения.

В 1847 году Шрамм, согласно прошению, оставил службу на Кавказе и был зачислен по армии для назначения комендантом при открытии вакансий в одной из северных губерний, а в следующем 1848 году был назначен Гельсингфорским комендантом. В войну 1854—1855 годов соединённый англо-французский флот бомбардировал Свеаборгскую оборонительную позицию; Шрамму за отражение неприятельской атаки объявлено Высочайшее благоволение.

10 сентября 1862 года он был произведён в чин генерал-лейтенанта. Спустя 5 лет, 10 июня 1867 года Шрамм скончался в Гельсингфорсе, по-прежнему занимая должность тамошнего коменданта.

Его брат Фёдор также был генерал-лейтенантом и занимал должность начальника училища Сибирского казачьего войска.

Среди прочих наград Шрамм имел следующие:

• Знак Отличия Военного ордена святого Георгия (1812 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1814 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1826 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1840 году)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (1 декабря 1838 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 5719 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святого Станислава 2-й степени с императорской короной (1842 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1860 год)

Источники

• Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. 9. — Тифлис, — С. XXXI.
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009. — С. 763. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Глиноецкий Н. П. История русского генерального штаба. Том I. 1698—1825 г. — СПб., 1883. — С. 343
• Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822—1872. — СПб., 1872. — С. 173, 339, 389
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 января. — СПб., 1867. — С. 363.

Отрывок, характеризующий Шрамм, Андрей Андреевич

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.