Шранц, Карл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Олимпийские награды

Горнолыжный спорт (мужчины)
Серебро Инсбрук 1964 Слалом-гигант

Карл Шранц (нем. Karl Schranz, род. 18 ноября 1938, Санкт-Антон, Тироль) — австрийский горнолыжник, доминировавший в мужском горнолыжном спорте во второй половине 1960-х и начале 1970-х годов. Является одним из наиболее успешных горнолыжников всех времён.

Спортивная карьера Шранца продолжалась с 1958 по 1972 год. За это время выиграл 20 крупных соревнований в скоростном спуске, множество в слаломе-гиганте и несколько в слаломе. В 1969 и 1970 годах выигрывал Кубок Мира в общем зачёте, в 1969 и 1970 годах также в скоростном спуске, а в 1969 ещё и в слаломе-гиганте. (Следующим после 1970 года австрийцем, завоевавшим кубок мира в общем зачёте, стал Херманн Майер в 1998 году). Если бы Кубок Мира проходил до 1968 года, он выиграл бы гораздо больше.

Несмотря на свои выдающиеся результаты, так и не смог стать олимпийским чемпионом. В 1960 году выступал с травмой. В 1972 году был дисквалифицирован за признание факта, что имел спонсорские контракты, то есть не был стопроцентным любителем. В это время выступление профессионалов на Олимпийских Играх было запрещено Олимпийской хартией, но практически все спортсмены имели спонсорскую поддержку. Инцидент вызвал заметную реакцию и в итоге привёл к реформам Международного олимпийского комитета. В 1964 году завоевал серебро в слаломе-гиганте, хотя выступал с гриппом. В 1968 году не выиграл ни одной медали. В первой попытке слалома показал лучшее время, а во второй не смог финишировать, так как въехал в одного из организаторов, вышедшего на трассу. Вынужден был стартовать снова и показал лучшее время, но был дисквалифицирован по решению трёх арбитров против двух за якобы пропущенные ворота. Предполагается что, так как француз Жан-Клод Килли к этому моменту уже выиграл скоростной спуск и слалом-гигант, организаторы олимпиады, проходившей во французском Гренобле, хотели любой ценой помешать Шранцу выиграть, чтобы Килли стал чемпионом на всех трёх дистанциях (вслед за успехом Тони Зайлера 1956 года).

Трижды становился чемпионом мира (чемпионаты тогда проходили раз в четыре года): скоростной спуск и комбинация в 1962 и слалом-гигант в 1970. Трижды — в 1959, 1962, 1970 годах — признавался австрийским спортсменом года.



Спортивные достижения

  • Чемпионаты мира
    • Золотая медаль, скоростной спуск 1962
    • Золотая медаль, комбинация, 1962
    • Золотая медаль, слалом-гигант, 1970
    • Серебряная медаль, слалом-гигант, 1962
    • Бронзовая медаль, слалом-гигант, 1966
  • Кубок мира — общий зачёт
Год Дисциплина
1969 Общий зачёт
1969 Скоростной спуск
1969 Слалом-гигант
1970 Общий зачёт
1970 Скоростной спуск
  • Отдельные этапы кубка мира
Дата Место проведения Дисциплина
12 декабря 1968 Валь-д'Изер Слалом-гигант
11 января 1969 Венген Скоростной спуск
18 января 1969 Китцбюэль Скоростной спуск
1 февраля 1969 Санкт-Антон Скоростной спуск
15 марта 1969 Монт Сент-Анн Слалом-гигант
5 января 1970 Адельбоден Слалом-гигант
23 января 1970 Мегев Скоростной спуск
1 февраля 1970 Гармиш-Партенкирхен Скоростной спуск
10 февраля 1970 Валь-Гардена Слалом-гигант
12 декабря 1971 Валь-д’Изер Скоростной спуск
14 января 1972 Китцбюэль Скоростной спуск
15 января 1972 Китцбюэль Скоростной спуск

Напишите отзыв о статье "Шранц, Карл"

Литература

  • Schranz Karl. Mein „Olympiasieg“. Aufgezeichnet von Stefan König und Gerhard Zimmer. — Munich: Herbig Verlag, 2002. — ISBN ISBN 3-7766-2308-X.


Отрывок, характеризующий Шранц, Карл

– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.