Шраута

Статья по тематике Индуизм
История · Пантеон
Направления Вайшнавизм  · Шиваизм  · Шактизм  · Смартизм
Верования и практики Дхарма · Артха · Кама Мокша · Карма · Сансара Йога · Бхакти · Майя Пуджа · Мандир · Киртан
Священные писания Веды · Упанишады Рамаяна · Махабхарата Бхагавадгита · Пураны другие
Родственные темы Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша
Портал «Индуизм»

Шра́ута (санскр. श्रौत, Śrauta ^IAST) — консервативная ритуалистическая традиция ведийской религии в индуизме, основанная на священных писаниях шрути. Практикуется по сегодняшний день в некоторых местах в Индии и является малочисленным течением в современном индуизме. Термин «шраута» представляет собой вриддхи (производное) от «шрути», также как смарта — от смрити.

Классификация

Современными традициями шраута являются:

• Ригведа — Ашвалаяна и Шанкхаяна (Каушитаки)
• Самаведа — Джайминия, Каутхума, Ранаяния
• Кришна-Яджурведа — Баудхаяна, Вадхула, Манава, Бхарадваджа, Апастамбха, Хираньякешин и Вайкханаса
• Шукла-Яджурведа — Катьяяна
• Атхарваведа — Каушика и Пайппалада

Практики

Традиция шраута основана на Ведах и придаёт большое значение ритуальным практикам, которые в основном состоят из яджн. Яджны делятся на две категории:

1. Нитья-карма
2. Камья-карма

Нитья-карма — это те яджны, которые должны проводиться ежедневно или по особым случаям. Камья-карма это такой вид яджн, которые совершаются с определённой целью — вызывание дождя, приумножения поголовья крупного рогатого скота, обретение высокого положения в обществе или рождение сына (яджна путракамешти).

Яджны

В Ведах описываются 400 различных видов яджн.

Одной из подкатегорий этих яджн выступают Панча-махаяджны (Пять великих яджн, смотрите «Тайттирия-араньяка» 2.10), а именно:

• Дева-яджна — состоит в предложении ахути девам
• Питри-яджна (Pitṛyajña ^IAST) — состоит в предложении подношений душам умерших предков
• Бхута-яджна (Bhūtayajña ^IAST) — состоит в предложении бали или еды определённым духам
• Манушья-яджна (Manuṣyayajña ^IAST) — состоит в том, чтобы накормить гостей
• Брахма-яджна (Brahmayajña ^IAST) — заключается в ежедневном повторении Вед

Пантеон

Пантеон традиции шраута состоит из различных богов и богинь, которых называют дэвами. Они представляют различные силы природы и обожествлённые социальные понятия. Например одним из аспектов девы огня Агни является пламя. В более недавнем, своеобразном толковании, пламя олицетворяет психологическую силу, силу воли связанную с Агни, который выступает как бог воли.

Так как шраута сосредоточена на совершении ведийских ритуалов, её пантеон в основном состоит из богов «Ригведы» и отличается от обычного пуранического индуизма. Наиболее важными богами являются Агни, Индра, и Сома, также как и Вишвадевы, Ашвины, Ушас, Сурья, Савитр, Парджанья, Рудра или Сарасвати.

Устная традиция

Слово шраута происходит от слова шрути, которое означает «услышанное». Знание в традиции шраута передавалось устно от учителя (гуру) к ученику (шишья). Ведийские учёные начали использовать манускрипты для передачи знания Вед только в Средние века, а печатную литературу после прихода западной филологии в Британскую Индию. Письменная передача знания была всегда второстепенной — главная роль уделялась заучиванию текстов наизусть.

Способы повторения и пения Вед

В устной традиции Вед существуют несколько способов повторения и пения, обучение которым начинается с самхита-патхи. В данном случае, патха выступает как один из способов повторения. К другим методам относятся: «пада», «крама», «джата», «мала», «шикха», «рекха», «дхванджа», «данда», «ратха», «гхана» и др.

Некоторых декламаторов Вед называют «гханапатхины» — они обучились искусству повторения текста до высокого уровня, называемого «гхана». «Патхин» означает «тот, кто освоил патху». Гханапатхины используют различные методы повторения мантр. Разные методы также используются в других способах повторения, таких как крама, джата, шикха, мала и др. Основной целью в этих методах является строгое соблюдение правил произношения — произношение каждого слога мантры должно быть безукоризненно.

Современное положение традиции шраута

На сегодняшний день, традиция шраута более всего развита в Южной Индии. Группы, принадлежащие к ней, присутствуют в штатах Тамилнад, Керала, Карнатака и Андхра-Прадеш, а также местами в Махараштре, Уттар-Прадеш и в некоторых других штатах. Наиболее известной из этих групп являются брахманы намбудири из Кералы, чьи традиции были изучены и документированы Фрицем Шталем. В современном индуизме, традиция смарты гораздо более широко распространена, чем шраута. Следование одной традиции не исключает возможность практиковать другую — многие смарты продолжают проводить ведийские ритуалы и яджны.

На дому принято проводить аупасану. Особое значение в традиции шраута придаётся агнихотре (того, кто проводит обряд агнихотры называют агнихотри), жертвоприношениям на новолуние и полнолуние, а также некоторым более сложным ритуалам.

См. также

• Смартизм
• Шраута-сутры

Литература

• Шраута // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Essentials of Krishna and Shukla Yajurveda — RL Kashyap; SAKSI, Bangalore, Karnataka

Ссылки

• [www.namboothiri.com Namboothiri Websites Trust]

Отрывок, характеризующий Шраута

Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.