Шрётер, Вернер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Шрётер.
Вернер Шрётер
Werner Schroeter
Имя при рождении:

Вернер Шрётер

Дата рождения:

7 апреля 1945(1945-04-07)

Место рождения:

Георгенталь, Германия

Дата смерти:

12 апреля 2010(2010-04-12) (65 лет)

Место смерти:

Кассель, Германия

Гражданство:

Германия Германия

Профессия:

кинорежиссёр
сценарист
монтажёр

Карьера:

1967—2008

Направление:

Новое немецкое кино

Награды:

«Золотой медведь» (1980), Специальный лев (2008)

Вернер Шрётер (нем.  Werner Schroeter, 7 апреля 1945, Георгенталь — 12 апреля 2010, Кассель) — немецкий режиссёр театра и кино, сценарист, кинооператор.



Биография

Вернер Шретер провёл детство в Билефельде и Гейдельберге, где он окончил школу. В Мангейме изучал в течение трех семестров психологию. Поступил в Высшую школу кино и телевидения в Мюнхене, но уже через несколько недель бросил учёбу. В конце 1967 г. поехал на фестиваль экспериментального кино в Кнокке-ле-Зут (Бельгия). Там познакомился с Розой фон Праунхайм, с которым после этого вместе жил и работал. В 1968 г. в Гейдельберге (у родителей) и в Западном Берлине (у Праунхайм) снял ряд 8 мм этюдов, а затем два фильма на 16 мм — «Невразия» (Neurasia) и «Аргила» (Argila), которые с большим успехом были показаны на кинофестивале в Гамбурге. В октябре 1969 г. на кинофестивале в Мангейме за фильм «Эйка Катаппа» (Eika Katappa) получил приз имени Джозефа фон Штернберга. Миф, история, поэзия лежали в основе ранних фильмов Шретера, лишенных действия и построенных как череда сценических кульминаций, в которых выражались отчаяние, безумие, прощание и смерть. Их отличала «производственно-техническая бедность» и «производственно-эстетическое богатство». В постоянную актёрскую труппу Шретера входили (тогда ещё любители) Магдалена Монтецума, Карла Аулаулу, Эллен Умлауф и Кристина Кауфман. Многие фильмы были сняты во время поездок за границу и финансировались телевидением, прежде всего ZDF. Начиная с «Неаполитанские братья и сестры» (Neapolitanische Geschwister,1978), его фильмы, в которых стал отчетливее проявляться сюжет, с относительным успехом демонстрировались в немецких кинотеатрах. Однако надежда Фассбиндера на то, что в фильмах Шретера однажды могут увидеть не только экзотику, но и неотъемлемую часть немецкого кинонаследия, не оправдала себя. Наибольшего признания Шретер добился во Франции. Все его фильмы испытали влияние оперы. О Марии Каллас Шретер однажды сказал: «Она моя путеводная звезда…» В другом интервью заметил: «Для меня Каллас была посланницей между Богом и человеком». Иногда Шретер снимался в фильмах других режиссёров, таких как Праунхайм, Вендерс, Фассбиндер, Ахтернбуш.

С 1972 г. выступал также как театральный режиссёр, а с 1979 г. ставил оперы. В 2008 г. на Международном кинофестивале в Венеции уже смертельно больной Шретер получил «Золотого льва» за вклад в кино.

Вернер Шретер не имел постоянного места жительства. Он скончался 12 апреля 2010 г. в Касселе от рака легких.

Признание

Расценивается кинокритикой как «величайший из маргинальных режиссёров». Лауреат многочисленных премий на престижных фестивалях мира.

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Шрётер, Вернер"

Литература

  • Jansen Peter W., Schütte Wolfram (Hrsg.). Werner Schroeter. München: Carl Hanser Verlag, 1980
  • Feldman S. Werner Schroeter. München, Wien: Hanser, 1980
  • Werner Schroeter/ Gérard Courant, (ed.). Paris: Goethe-Institut; Cinémathèque Française, 1982
  • Dhein S. Werner Schroeter. Frankfurt/Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1991
  • Schütte W. Werner Schroeter. München: Goethe-Institut, 1991
  • Langford M. Allegorical images: tableau, time and gesture in the cinema of Werner Schroeter. Bristol; Portland: Intellect, 2006

Ссылки

  • Вернер Шрётер (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.cineticle.com/focus/442-werner-schroeter.html Вернер Шретер: Кинематограф авангарда и(ли) китча]
  • [www.cineticle.com/inerviews/897-foucault-et-schroeter.html Беседа Мишеля Фуко и Вернера Шрётера]
  • [archive.sensesofcinema.com/contents/directors/03/schroeter.html На сайте Senses of Cinema]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Шрётер, Вернер

– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Шрётер,_Вернер&oldid=81009716»