Штабнов, Геннадий Арсентьевич

Геннадий Арсентьевич Штабнов
Имя при рождении:	Геннадий Арсентьевич Штабнов
Дата рождения:	2 декабря 1927(1927-12-02)
Место рождения:	Омск, РСФСР, СССР
Дата смерти:	5 сентября 1989(1989-09-05) (61 год)
Место смерти:	Омск, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Учёба:	Омский государственный педагогический институт им. А. М. Горького
Сайт:	[shtabnov.ru v.ru]

Геннадий Арсентьевич Штабнов (родился 2 декабря 1927 года в Омске, умер 5 сентября 1989 года в Омске) — омский художник-«шестидесятник», эпический живописец.

Биография

До Великой отечественной войны посещал кружок изобразительного искусства при Доме пионеров, который вела С. Ф. Легчилова.

В 1944-48 годах учился на монтажно-конструкторском отделении Омского авиационного техникума им. К. Е. Ворошилова.

В 1948-51 годах после окончания техникума работает техником серийно-конструкторского отдела моторостроительного завода им. П. И. Баранова.

В 1948-51 годах занимается в изостудии В. Р. Волкова при клубе «Юность», участвует в выставках самодеятельного искусства.

С 1951 по 1955 год учился в Пензенском художественном училище имени К. А. Савицкого. Особое влияние оказали педагог консультант художник И. С. Горюшкин-Сорокопудов и педагог Н. К. Краснов. Дипломная работа «Сибирский мотив» (Холст, масло).

После окончания училища возвращается в Омск. Принимает активное участие в областных, зональных, республиканских выставках. В 1956-60 годы работает художником ХПМ Омского отделения ХФ РСФСР.

В 1957 году становится участником выставки VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве.

С 1964 года — член Союза художников СССР.

В 1965 году оканчивает художественно-графический факультет Омского государственного педагогического института им. А. М. Горького, где работает со дня основания, совмещая работу с учебой.

В 1972 году становится доцентом кафедры изобразительных искусств.

В 1976 стал заведующим кафедрой декоративно-прикладного искусства.

Умер в 1989 году. Похоронен на Северо-Восточном кладбище Омска.

Творчество

Ключевым событием, с которого началось становление самобытного думающего художника Штабнова, была выставка на VI Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве. Впервые в Советском союзе было представлено изобразительное искусство всех континентов. Для многих художников, вошедших в историю российского искусства как шестидесятники, эта выставка стала поводом для переосмысления и дала импульс для развития их творчества. Лирический пейзаж Г. А. Штабнова «На Таре-реке», стал одной из двух работ сибиряков на этой выставке.

В 1950-1960-е годы творчество Штабнова развивается в общем русле нового советского искусства, начались поиски новых выразительных средств, художники стремятся к активному восприятию натуры. Для Штабнова основным организующим элементом становится ритм, проявляющийся в ритме мазков, имеющих отчётливо выраженное направление, в ритме цветовых плоскостей. Лучшие и завершающие работы этого периода «Пристань Мужи» (1964), «Тобольский порт. Белые ночи» (1967).

На следующем этапе с конца 1960-х годов Г. А. Штабнов заявляет о себе, как о художнике эпического склада, с даром монументального обобщения. Взгляд на мир становится шире, буквально увеличивается размер полотен. Он пишет не конкретные уголки природы, но просторы земли и неба. Яркая работа этого периода «Земля людей» (1965-69). Мера обобщения, достигнутая в этой работе, была настолько велика, что идти по определившемуся пути было уже сложно. Закономерно, что художник переходит к монументально-декоративному искусству. В соавторстве с Н. Я. Третьяковым создаёт ряд работ, в том числе экспрессивный символико-аллегорический рельеф из бетона на фасаде Дворца им. Ф. Э. Дзержинского «Защита завоеваний Октября». Интерес к монументально-декоративному искусству проявился в организации им кафедры декоративно-прикладного искусства в 1976 году.

Следующий этап открывается живописной работой «Десант» (1980). Поэтика эпического пейзажа сохраняется, но дополняется символизмом. Предметное начало несёт минимум смысловой нагрузки, сюжет теряет свою отчетливость, достигается предельное обобщение. Символическое звучание усиливается в серии работ «Память» (19827-89). Масштабная тема не оставляла (в это время уже больного) художника до конца жизни.

Основные работы

• Интерьер музея. 1956. Холст, масло. 74х46. Собственность семьи.
• Сельское окошко. 1960. Холст, масло. 60х49. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Дорога в Тайге. 1962. Холст, масло. 150х100.
• Город строится. 1962. Холст, масло. 100х105.
• Борисо-Глебский монастырь. 1963. Картон, масло. 70х49. Собственность семьи.
• Старый Таллин. 1963. Холст, масло. 108х105. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Тобольский порт. Белые ночи. 1964. Холст, масло. 105х80. Музей изобразительных искусств в г. Комсомольске-на-Амуре.
• Вечерний мотив. 1964. Холст масло. 140х151. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Любимый город. 1964. Холст масло. 160х100. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Порт Мужи. 1964. Холст масло. 84х125. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Большая химия в Сибири. (серия из 4-х листов). 1964. Монотипии.
• Сибирский мотив. 1967. Холст, масло. 65х240. Кемеровский музей изобразительных искусств.
• Ночной Томск. 1967. Холст, масло. 125х100. Кемеровский музей изобразительных искусств.
• Вечерний мотив. 1968. Холст, масло. 151х151. Собственность семьи.
• Вечер на станции. 1968. Холст, масло. 125х85.
• Земля людей. 1969. Холст, масло. 190х250. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Земля людей (вариант). 1969. Холст, масло. 190х255. Собственность семьи.
• Окно бакенщика. 1972. Холст, масло. 90х80. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Черлакский затон. 1972. Картон, масло. 47,5х112. Собственность семьи.
• Васюган. 1974. Холст, масло. 160х200. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Васюган (вариант). 1974. Холст, масло. 190х255. Собственность семьи.
• Южное дерево. 1978. Холст, масло. 79х100. Собственность семьи.
• Десант. 1979. Холст, масло. 80х185. ОГИК музей.
• Десант (вариант). 1979. Холст, масло. 80х200. Собственность семьи.
• Чокан Валиханов. 1985. Холст, масло. 100х78.
• Красный элеватор. 1985. Холст, масло. 90х70. Собственность семьи.
• Универмаг. 1985. Холст, масло. 95х115. Собственность семьи.
• Май. 1986. Холст, масло. 80х60. Собственность семьи.
• На реке Шиш. 1987. Холст, масло. 60х80. Собственность семьи.
• Трудные дороги. 1987. Холст, масло. 85х125. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Навигация в Омске (На Иртыше). 1987. Холст, масло. 52х186. Собственность семьи.
• Золотонивская ферма. 1987. Холст, масло. 60х200. ОГИК музей.
• Промпейзаж. 1987. Холст, масло. 115х125. Собственность семьи.
• Спящие паровозы. 1988. Холст, масло. 78х105. Собственность семьи.
• Вокзал. 1987. Холст, масло. 74х97. Собственность Омскпромстройбанка.

Цикл работ «Память»

• Зимний день. 1985. Холст, масло. 150х140. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Восход. 1986. Холст, масло. 93х72. Собственность семьи.
• Черная лампа. 1987. Холст, масло. 90х60. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Мыслитель. 1987. Холст, масло. 150х101. Собственность семьи.
• Ночной мотив. 1987. Холст, масло. 151х141. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Полдень. 1987. Холст, масло. 90х60. ООМИИ им. М. А. Врубеля.
• Память. 1988. Холст, масло. 195х240. Собственность семьи.
• Скворечники. 1988. Холст, масло. 182х248. Собственность семьи.
• Колокольный звон. 1989. Холст, масло. 100х79. Собственность семьи.

Монументально-декоративные работы

«История авиации». Роспись интерьера музея технической пропаганды завода им. П. И. Баранова. Омск. Соавтор Н. Я. Третьяков. Фотоэлектролиз. 1968—1969.

«Защита завоеваний Октября». Рельеф фасада Дворца им. Ф. Э. Дзержинского. Омск. Соавтор Н. Я. Третьяков. Бетон. 1971.

Декоративная роспись цеха завода им. П. И. Баранова. Омск. Соавтор Н. Я. Третьяков. Мозаика. Природный камень, смальта. 1971.

«Детство». Рельеф декоративной стелы у бассейна Дворца пионеров. Омск. Соавтор Н. Я. Третьяков. Бетон. 1975.

Выставки

• 1955 — Омская областная выставка. Омск.
• 1956 — Выставка произведений художников Сибири и Дальнего Востока. Иркутск.
• 1957 — Выставка VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. Москва.
• 1961 — Областная выставка произведений омских художников. Омск.
• 1962 — Групповая выставка произведений художников (Штабнов Г., Бабаева Н., Белов С., Брюханов Н.). Омск.
• 1964 — I зональная художественная тематическая выставка «Сибирь социалистическая». Новосибирск.
• 1965 — 2-я Республиканская художественная выставка «Советская Россия». Москва.
• 1965 — Передвижная выставка «Художники Сибири». Новосибирск.
• 1966 — Выставка произведений художников Сибири и Дальнего Востока. Москва, Тюмень.
• 1967 — II зональная выставка «Сибирь социалистическая», посвященная 50-летию Советской власти. Омск.
• 1967 — Выставка произведений художников РСФСР, посвященная 50-летию Октября. Москва.
• 1968 — Выставка монументального и декоративно-прикладного искусства. Омск.
• 1968 — Областная художественная выставка «Художники — Октябрю». Омск.
• 1969 — III зональная выставка «Сибирь социалистическая» (к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина). Красноярск.
• 1972 — Всесоюзная выставка архитектуры и монументального искусства. Москва. Присуждение Диплома II степени Госстроя СССР.
• 1974 — Республиканская выставка монументалистов. Свердловск.
• 1974-75 — Групповая выставка произведений 4-х омских художников: В. Кукуйцев, Н. Я. Третьяков, Р. Ф. Черепанов, Г. А. Штабнов. Москва, Таллин, Ленинград.
• 1975 — IV-я зональная выставка «Сибирь социалистическая». Томск.
• 1975 — Выставка омских художников в Венгрии.
• 1978 г. Групповая выставка произведений 4-х омских художников: В. Кукуйцев, Н. Я. Третьяков, Р. Ф. Черепанов, Г. А. Штабнов. Красноярск.
• 1979 — Всероссийская выставка произведений художников-преподавателей педагогических учебных заведений. Москва
• 1980 — V зональная выставка «Сибирь социалистическая». Барнаул.
• 1982 — «Омская земля». Выставка произведений омских художников. Омск.
• 1984 — «Омская земля». Выставка произведений омских художников. Москва.
• 1985 — VI-я зональная выставка «Сибирь социалистическая». Кемерово.
• 1988 — Персональная выставка произведений живописи к 60-летию. Омск.
• 1988 — Всероссийская выставка учебных и творческих работ по изобразительному искусству учащихся, студентов, преподавателей педагогических учебных заведений и изобразительного творчества школьников. Москва.
• 1989 — Выставка «Синтез» Н. Я. Третьяков, Г. Штабнов, В. Владимиров, М. Герасимов, С. Тыркаов. Живопись, графика. Омский областной музей изобразительных искусств. Омск.
• 1997 — Выставка памяти Г. А. Штабнова (к 70-летию со дня рождения). Омский областной музей изобразительных искусств. Омск.
• 2002 — Выставка работ мастера и учеников, посвященная 75-летию Г. А. Штабнова. Омск.
• 2002 — «Омский Союз художников в контрастах эпохи» к 70-летию образования Омской организации Союза художников России. ООМИИ им. М. А. Врубеля. Омск.
• 2006 — Сибирский миф. Голоса территорий. Омский областной музей изобразительных искусств. Омск.
• 2008 — Сибирский миф. Голоса территорий. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург.
• 2012 — Геннадий Штабнов. Живопись. В Музее изобразительных искусств имени М.А. Врубеля Омск.

Ученики

В разное время, учениками Геннадия Арсентьевича Штабнова были художники: Александров Сергей Николаевич, Горбунов Николай Григорьевич, Гурганов Анатолий Павлович, Дорохов Евгений Дмитриевич, Завьялов Александр Александрович, Казанцева Ирена Дмитриевна, Князева Светлана Михайловна, Кравцов Петр Александрович, Красноперов Александр Фокеевич, Левченко Игорь Юрьевич, Минин Павел Георгиевич, Михальченко Михаил Степанович, Молодцов Николай Николаевич, Патрахина Антонина Федоровна, Погодин Виктор Александрович, Сидоров Владимир Максимович, Скосырева Нина Александровна, Старцев Анатолий Викторович, Шакенов Амальгенды Абдурахманович, Ярчук Виктор Федорович.

Интересные факты

Основатель Художественно-графического факультета Алексей Николаевич Либеров пригласил преподавать в Омский государственный педагогический институт им. А. М. Горького молодых художников Анатолия Чермошенцева и Геннадия Штабнова на тот момент ещё не имевших высшего образования. Со временем они окончили факультет на котором сами преподавали.

Библиография

Каталог «Советский художник». М., 1965.

«Г. Штабнов» Буклет. Омск, 1967 (к 40-летию художника).

Локшин В. Десять зональных выставок (сборник статей). Издательство «Художник РСФСР». Л., 1967.

Герценберг В. Живопись. Сборник статей. Издательство «Художник РСФСР». Л., 1967.

Соловьева-Волынская И. Н. Художники Омска. Л., 1972.

Б. Г. Заставной, А. К. Решетников, Г. А. Штабнов. Оживай резная сказка! \\ Земля Сибирская Дальневосточная. 1987. № 4, с. 26-27.

Б. Г. Заставной, А. К. Решетников, Г. А. Штабнов. Наряд для коттеджа. \\ Земля Сибирская Дальневосточная. 1987. № 6, с. 26.

Б. Г. Заставной, А. К. Решетников, Г. А. Штабнов. И все это своими руками. \\ Земля Сибирская Дальневосточная. 1987. № 5, с. 26.

Мороченко Н. Омские художники- «шестидесятники». Омск, 1995.

Штабнов Г. А. // Знаменательные и памятные даты Омского Прииртышья, 1997. — Омск, 1996. — С. 52-53.

Мысливцева Г. Ю. Художник и город. К проблеме социального заказа (Монументально-декоративное искусство в Омске. 1960-1970-е годы) // Культурологические исследования в Сибири. — Омск: 1999.

Мысливцева Г. Ю. Индустриальные пейзажи Г. А. Штабнова // Сибирский пейзаж: пространство мифов. — Омск, 2000.

Мысливцева Г. Ю. Земля и небо в творчестве Г. А. Штабнова // Художественная жизнь Сибири. XX век. — Омск: 2002.

Штабнов Геннадий Арсентьевич // Омская организация Союза художников России : [альбом-справочник]. — Омск, 2004. — С. 324—327: портр., ил.

Ссылки

• [shtabnov.ru Сайт, посвященный творчеству Геннадия Арсентьевича]
• [www.ic.omskreg.ru/~cultsib/hist/mislivz.htm Статья Г. Ю. Мысливцевой ХУДОЖНИК И ГОРОД. К ПРОБЛЕМЕ СОЦИАЛЬНОГО ЗАКАЗА (Монументально-декоративное искусство в Омске. 1960-1970-е годы)]
• [mkrf.ru/news/regions/detail.php?id=61005&print=Y О выставке «Сибирский миф. Голоса территорий», воспроизведение работы «Земля людей»]
• [www.1sn.ru/print.php?id=26425 Статья Виктора Червинского о выставке «Сибирский миф. Голоса территорий», воспроизведение работы «Земля людей»]
• [rmx.ru/photo/?PhotoID=6795 воспроизводится пейзаж вид с. Новотроицкого]
• [rmx.ru/photo/?PhotoID=6796 воспроизводится пейзаж вид с. Новотроицкого «Ночное село»]
• [news.kulturasi.ru/219 О реставрации полотна «Земля людей»]
• [skvorechnik-omsk.ru/about О реализации идеи Г. А. Штабнова по созданию студии творчества детей малолеток]

Отрывок, характеризующий Штабнов, Геннадий Арсентьевич

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала: