Рисс, Курт
| Курт Рисс |
Курт Рисс (нем. Curt Riess, урожд. Курт Мартин Штайнам; 21 июня 1902, Вюрцбург, Германия — 16 мая 1990, Шойрен, Маур, кантон Цюрих, Швейцария) — писатель, военный корреспондент, журналист. Писал на английском и немецком языках, в том числе под псевдонимами Peter Brandes, C. R. Martin и Martin Amstein.
Биография
Курт Рисс родился в баварском городе Вюрцбурге в еврейской семье.[1][2][3][4] После смерти отца, галантерейщика Бернарда Штайнама, в 1912 году его мать Женни Штраус вторично вышла замуж за Карла Рисса, который усыновил ребёнка.[5] Учился в Берлине, Мюнхене, Гейдельберге, Цюрихе и Париже, в том числе в одном классе с поэтом Фридрихом Гундольфом. Получил степень доктора философии.
Работал спортивным журналистом в ряде берлинских изданий, заведовал отделом фельетонов в «12 Uhr Blatts», занимался театральной и кинокритикой. С приходом к власти нацистской партии в 1933 году перебрался в Париж, где стал корреспондентом «Paris Soir», направившей его в 1934 году в Соединённые Штаты. Двумя годами позже к нему присоединились его жена Ильзе Познанская и сын Михаэль (впоследствии отец нобелевского лауреата Адама Рисса).[6]
Работал главным образом в Нью-Йорке, а также в Голливуде, Лондоне и Париже. Его очерки и корреспонденции публиковались в 25 европейских газетах на различных языках, а также в американских изданиях (The Saturday Evening Post, Collier’s Weekly и других).[7]
В годы Второй мировой войны работ военным корреспондентом ряда американских и британских газет. Окончание военных действий застало его в Берхтесгадене. В послевоенные годы работал в Нью-Йорке, затем вернулся в Германию и в 1952 году поселился в Швейцарии, где третьим браком женился на австрийской киноактрисе Хайдемари Хатайер.
Как литератор приобрёл широкую известность в 1941 году с публикацией книги «Total Espionage» (русское издание «Тотальный шпионаж», 1945). В следующем году вышла его книга «Underground Europe» (Подпольная Европа), в 1944 году — «The Nazis Go Underground» (Нацисты уходят в подполье). Опубликовал также серию жизнеописаний, в том числе Йозефа Геббельса (1948, русский перевод — «Адвокат Дьявола: Геббельс» и «Кровавый романтик нацизма. Доктор Геббельс. 1939—1945», 2000 и 2006), Жаклин Кеннеди, Вильгельма Фуртвенглера, Густафа Грюндгенса, Рольфа Либермана, Чарли Чаплина, Роми Шнайдер, Готлиба Дутвайлера.
В 1952 году вышла его книга The Berlin Story («Берлинская история») о жизни в разделённом городе. Опубликовал несколько пьес и книг мемуарного характера. Написал сценарии к художественным и документальным фильмам Roman eines Frauenarztes (ФРГ, 1954), Hanussen (ФРГ, 1955), Escale à Orly (Франция—ФРГ, 1955), Der Czardas-König («Король чардаша», ФРГ, 1958) о Имре Кальмане.[8]
Сочинения
- Gottfried Leske, I Was a Nazi Flier. Редакция Курта Рисса. The Dial Press: Нью-Йорк, 1941.
- Total espionage. Putnam: Нью-Йорк, 1941 (русский перевод — «Тотальный шпионаж», Москва: Воениздат НКО СССР, 1945)
- The Self-Betrayed, Glory and Doom of the German Generals. G. P. Putnam’s Sons: Нью-Йорк, 1942
- Underground Europe. The Dial Press: Нью-Йорк, 1942
- The invasion of Germany. Putnam: Нью-Йорк, 1943
- The Nazis go underground. Doubleday, Doran & Co., Garden City, 1944
- They Were There. The Story of World War II and How it Came About: by America’s foremost correspondents. Под редакцией Курта Рисса. Putnam: Нью-Йорк, 1944
- Joseph Goebbels. A biography. Ballantine Books: Нью-Йорк, 1948 (русские издания — «Адвокат Дьявола: Геббельс» и «Кровавый романтик нацизма. Доктор Геббельс. 1939—1945», Москва: Центрполиграф, 2000 и 2006)
- Stalin starb um vier Uhr morgens. Uelzen, 1950
- The Berlin Story. Dial Press: Нью-Йорк, 1952
- Berlin Berlin 1945—1953 (1953). Переиздание — Bostelmann & Siebenhaar: Берлин 2002
- Der 17. Juni. Берлин, 1954
- Das gab’s nur einmal. Das Buch der schönsten Filme unseres Lebens Sternbücher. Гамбург, 1956
- Bestseller — Bücher, die Millionen lesen. Christian Wegner: Гамбург, 1960
- Sein oder Nichtsein. Roman eines Theaters (Über das Zürcher Schauspielhaus) Fachschriften. Цюрих, 1963
- Gustaf Gründgens. Eine Biographie: Unter Verwendung bisher unveröffentl. Dokumente aus dem Nachlass. Гамбург, 1965
- Knaurs Weltgeschichte der Schallplatte Droemer. Knaur: Мюнхен, 1966
- Erotica! Erotica! Das Buch der verbotenen Bücher. Hoffmann und Campe Verlag: Гамбург, 1967
- Einsam vor Millionen Augen — Große Sportler und ihre Schicksale. Bertelsmann Verlag: Güterloh, 1970
- Café Odeon: Unsere Zeit, ihre Hauptakteure und Betrachter. Europa Verlag: Цюрих, 1973 (переиздание — 2011)
- Meine berühmten Freunde — Erinnerungen. Herder Verlag GmbH: Freiburg im Breisgau, 1987
- Das Schauspielhaus Zürich, 1988
- Das war ein Leben!: Erinnerungen. Франкфурт, 1990
- Die Frau mit den hundert Gesichtern. Requiem für Heidemarie Hatheyer. Droste: Дюссельдорф, 1991
- Prozesse, die unsere Welt bewegten. Droste: Дюссельдорф, 1992
Напишите отзыв о статье "Рисс, Курт"
Примечания
- ↑ [books.google.com/books?id=NilW70Yol74C&pg=PA98&lpg=PA98&dq=curt+riess+berlin+jewish&source=bl&ots=VYZjcnVRtl&sig=T50EDrhBZL_rOrQ4dF64k4yFquE&hl=en&ei=tPONTvKMHITv0gG3uuxS&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CB4Q6AEwAA#v=onepage&q=curt%20riess%20berlin%20jewish&f=false Life after death: approaches to a cultural and social history of Europe (стр. 98)]
- ↑ [press.princeton.edu/chapters/i8499.html Atina Grossmann «Jews, Germans, and Allies: Close Encounters in Occupied Germany»]
- ↑ [books.google.com/books?id=4aR6BzJOzcAC&pg=PA294&lpg=PA294&dq=curt+riess+berlin+jew&source=bl&ots=VgVw0eaWDp&sig=x1J0vstfm---NMqLePpoAWn8W6A&hl=en&ei=e_SNTqPbBaPJ0AHZ8YAM&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CDwQ6AEwBA#v=onepage&q&f=false Enemy images in American history (стр. 294)]
- ↑ [books.google.com/books?id=fk_Pk4srxB4C&pg=PA145&lpg=PA145&dq=curt+riess+berlin+jew&source=bl&ots=MBr1XYwywy&sig=KmnayB5UFket92oFc-CipOjRfuc&hl=en&ei=e_SNTqPbBaPJ0AHZ8YAM&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=6&ved=0CEAQ6AEwBQ#v=onepage&q&f=false Death in Berlin: from Weimar to divided Germany (стр. 145)]
- ↑ [www.hls-dhs-dss.ch/textes/d/D12215.php Riess, Curt]
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9E07E3DD163AF932A25753C1A9619C8B63 Obituary: Michael Riess]
- ↑ [www.nytimes.com/1993/05/21/obituaries/curt-riess-author-and-journalist-90-expert-on-nazi-era.html Некролог в The New York Times]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0726367/ Curt Riess (IMDb)]
Отрывок, характеризующий Рисс, Курт
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
