Штайн, Ульрих

Ули Штайн
Ульрих Штайн в сентябре 2009 года
Общая информация
Полное имя	Ульрих Штайн
Родился
Гражданство
Рост	186 см
Позиция	вратарь
Информация о команде
Команда	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1972—1978	Вунстрорф
Клубная карьера*
1978—1979	Арминия (Билефельд)	33 (0)
1980—1987	Гамбург	203 (0)
1987—1994	Айнтрахт (Франкфурт)	184 (0)
1994—1995	Гамбург	19 (0)
1995—1997	Арминия (Билефельд)	59 (0)
1999—2000	Пиннеберг 1945	1 (0)
2001—2002	Киккерс (Эмден)	1 (0)
2003—2004	Фихте Билефельд	3 (0)
Национальная сборная**
1983—1986	ФРГ	6 (0)
Тренерская карьера
2000—2001	Целле
2007—2008	Нигерия	тренер
2009—2014	Азербайджан	тренер
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	Мексика 1986
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ульрих (Ули) Штайн (нем. Ulrich "Uli" Stein; 23 октября 1954, Гамбург, ФРГ) — немецкий футболист, вратарь. В немецкой Бундеслиге с 1978 по 1997 года провёл чуть меньше 500 матчей.

Клубная карьера

Профессиональную карьеру Ули начал в 1978 году в «Арминии» из Билефельда. Через 2 года Штайн перешёл в «Гамбург», где он играл с 1980 по 1987 года. С 1987 по 1994 он играл за «Айнтрахт» из Франкфурта-на-Майне, но в 1994 году он вернулся в «Гамбург». Один год спустя он снова вернулся в «Арминию». Карьеру игрока завершил в сезоне 1996/97. Хотя в начале 2000-х появился в нескольких матчах в немецких клубах из низших дивизионов.

С «Гамбургом» Штайн стал обладателем Кубка Германии 1986/87 и дважды становился Чемпионом Германии в сезонах 1981/82 и 1982/83. Пиком его карьеры стала победа в финале Кубка европейских чемпионов 1982/83. Он также выигрывал Кубок Германии и с «Айнтрахтом» в сезоне 1987/88.

В матче второго раунда Кубка Германии 1986/87 в матче между «Гамбургом» и «Аугсбургом» Штайн показал средний палец фанатам «Аугсбурга», за что получил красную карточку. Более серьезный инцидент произошел в 1987 году, когда он ударил игрока мюнхенской «Баварии» Юргена Уигманна. Из-за этого «Гамбург» выгнал Ули из клуба.

Карьера за сборную

За сборную ФРГ Штайн провёл 6 матчей. Вице-чемпион чемпионата мира 1986 года в Мексике. Его международная карьера закончилась, после того как Ульрих назвал Франца Беккенбауэра посмешищем.

Карьера тренера

В сезоне 2000/01 был главным тренером «Целле». В 2007 году вошёл в тренерский штаб Берти Фогтса и был тренером вратарей в сборной Нигерии. В 2009 году вместе с Фогтсом перешёл в сборную Азербайджана, где пробыл до 2014 года.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/17311.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [worldfootball.net/player_summary/uli-stein Профиль на сайте worldfootball.net] (англ.)

Отрывок, характеризующий Штайн, Ульрих

– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.