Штат (военное дело)
Поделись знанием:
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Штат — в вооружённых силах официальный документ, которым закрепляется организационная структура формирования.
Содержание
Применение термина
Термин применяется к следующим формированиям[1]:
- подразделение
- воинская часть (корабль)
- соединение
- объединение
- военное учреждение
- военное учебное заведение
Положения отображаемые в штате
В штате закрепляются следующие положения[2]:
- структура формирования — схема разделения формирования на формирования меньшего уровня, вплоть до самого нижнего уровня;
- состав формирования — количество и тип подразделений (воинских частей), из которых состоит формирование;
- состав подразделений — количество личного состава и вооружения по типам в подразделениях;
- список должностей — полное перечисление наименований должностей личного состава формирования, включая службы и управление
- наименование подразделений — указание наименований подразделений
Разработка штатов
Изменения в штате формирования, как и создание штатов формирований нового типа преследуют рациональные цели по более эффективному использованию личного состава и боевой техники и происходит по решению руководства вооружёнными силами, на основе анализа следующих факторов:
- Изменение политической обстановки;
- Накопление опыта в ходе боевых действий;
- Морально-психологическая обстановка в войсках;
- Пересмотр тактики и способов применения боевой техники;
- Изменение тактики противника;
- Изменения в уровне мобилизационного потенциала;
- модернизация вооружённых сил новой боевой техникой;
- другие причины.
К примеру:
- Поступление на вооружение Красной Армии поставленных из Великобритании тяжёлых танков «Черчилль», и проработка вопросов по тактике их применения, нашло отражение в появлении такого нового типа штата в бронетанковых войсках как отдельный тяжёлый танковый полк прорыва (штат № 010/267)[3]
- Крайняя необходимость в укреплении дисциплины и повышении ответственности военнослужащих Красной Армии вынудило руководство ВС СССР принять Приказ № 227 и создать новые штаты штрафных батальонов, штрафных рот и заградительных отрядов, которых ранее не было.
- Пересмотр тактики по применению воздушно-десантных войск в конце 1970-х годов в ВС СССР, в связи с массовым появлением в войсках транспортно-десантных вертолётов, привёл к созданию новых штатов десантно-штурмовых формирований (отдельный десантно-штурмовой батальон, отдельная десантно-штурмовая бригада)[4].
- Практика первых боёв в ходе Афганской войны показала, что принятый штат ротного и батальонного звена не отвечает требованиям ведения боевых действий в горах, где подразделения вынуждены автономно, в отрыве от подразделений огневой поддержки и бронетехники выполнять поставленные боевые задачи. В связи с этим по решению руководства ВС СССР увеличилась насыщенность тяжёлым стрелковым вооружением и миномётами (только в составе ОКСВА). В каждую мотострелковую роту к 3 мотострелковым взводам был добавлен 4-й взвод — Пулемётно-Гранатомётный. В парашютно-десантной роте к 3 парашютно-десантным взводам был добавлен 4-й миномётный взвод. В десантно-штурмовой роте к 3 десантно-штурмовым взводам были добавлены 4-й Миномётный взвод и 5-й Пулемётный взвод. И это, несмотря на то, что в штате десантно-штурмового батальона имелась Миномётная Батарея[5].
Основные документы
В зависимости от принадлежности к вооружённым силам, документы в которых отображён штат разделяются на различные виды предписывающих документов (определяющих структуру формирования согласно решению вышестоящего военного руководства) и документами учёта (отображающими текущую укомплектованность подразделений и воинской части боевой техникой и личным составом).
К предписывающим документам к примеру относятся:
- Приказ о формировании — документ разработанный руководством вооружённых сил, в котором описывается структура и состав вновь создаваемого формирования. К примеру отдельный противотанковый батальон, женский авиационный полк, ракетный дивизион и т. д.. На основании этого приказа и создаётся новое формирование, а также указываются лица ответственные за его создание, подчинённость и место дислокации[6];
- Приказ об изменении штата формирования — документ об изменении структуры и состава уже существующего формирования, который предписывает совершение необходимых мероприятий по изменению штата, а также его возможного переименования. К примеру приказ о переформировании танковых полков в учебные танковые бригады с соответствующим переименованием[7];
- Организационно-штатная структура — графический документ в виде схемы, либо текстовый документ с таблицами в котором отображена структура формирования с подробным перечислением вооружения и количества личного состава по подразделениям;
- Организационная структура — графический документ в виде схемы с упрощённым отображением информации о составе формирования;
- Штатное расписание — текстовый документ, официально определяющий состав и численность личного состава который разрешается содержать в конкретной воинской части либо ином военном учреждении, на оснований установленных источников финансирования[2].
К документам учёта к примеру относятся:
- Штатно-должностной список — документ в котором указывается поимённый список всего личного состава подразделений уровня взвода (роты/батареи) по занимаемым должностям и воинским званиям;
- Штатно-должностная книга офицерского состава (ШДК) — документ в котором указывается поимённый список офицеров подразделения (воинской части) по занимаемым должностям и воинским званиям, с кратким указанием личных данных. В ВС СССР применялся с уровня батальона/дивизиона[8].
 Организационная структура командования поддержки Сухопутных войск Италии
|
 Организационная структура [en.wikipedia.org/wiki/3rd_Marine_Division_(United_States) 3-й дивизии морской пехоты] Корпуса морской пехоты США
|
 Учебный плакат с организационно-штатной структурой отдельного разведывательного батальона ВС РК
|
 Организационно-штатная структура 5-й пехотной дивизии Вермахта, 1940 год.
|
Напишите отзыв о статье "Штат (военное дело)"
Примечания
- ↑ Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М., ВИ, 1984 г., страница 822
- ↑ 1 2 Словарь Военных Терминов (СВТ). М., ВИ, 1988 г. страница 325
- ↑ [www.tankfront.ru/ussr/organisation/shtat/010-267_otp.html отдельный тяжёлый танковый полк прорыва штат № 010/267 (октябрь 1942 г.)]
- ↑ [desantura.ru/articles/25705/?PAGEN_2=2 О причинах расформирования 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознаменной дивизии]
- ↑ [artofwar.ru/b/beshkarew_a_i/afganistan66omsbr.shtml Бешкарев Александр Иванович. Афганистан. 66-я омсбр. Джелалабад]
- ↑ [www.tankfront.ru/ussr/doc/nko/prikaz_nko_1943_019.html Государственный Комитет Обороны. Постановление № ГОКО-2791сс от 28 января 1943 г. «О сформировании десяти танковых армий»]
- ↑ [www.tankfront.ru/ussr/doc/nko/prikaz_nko_1943_003.html Приказ НКО СССР № 003 от 3 января 1943 г. «О формировании учебных танковых и броневых бригад»]
- ↑ [www.soldat.ru/doc/nko/text/1944-023.html «Наставление по учёту личного состава Красной Армии (в военное время)»]
Отрывок, характеризующий Штат (военное дело)
– Ах да, – сказал Пьер.Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
