Штейнберг, Максимилиан Осеевич

Максимилиан Штейнберг
Максимилиан Штейнберг (1915 год)
Основная информация
Полное имя	Максимилиан Осеевич Штейнберг
Дата рождения	4 июля 1883(1883-07-04)
Место рождения	Вильно, Российская империя
Дата смерти	6 декабря 1946(1946-12-06) (63 года)
Место смерти	Ленинград, СССР
Страна	Российская империя, СССР
Профессии	композитор, дирижёр, педагог
Награды
Произведения в Викитеке

Максимилиа́н Осе́евич (О́сипович) Ште́йнберг (22 июня (4 июля) 1883 год, Вильно, Российская империя — 6 декабря 1946 год, Ленинград, СССР) — российский композитор, дирижёр, педагог, музыкальный деятель.

Автор 5 симфоний, балетов «Метаморфозы» (по Овидию, 1913) и «Тиль Уленшпигель» (по Ш. Де Костеру, 1936), симфонических и вокально-симфонических произведений.

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1934), доктор искусствоведения. Зять Н. А. Римского-Корсакова.

Биография

Родился в семье известного виленского гебраиста, автора нескольких словарей древнееврейского языка, казённого раввина Осея Наумовича Штейнберга (1836—1909). Сестра — востоковед-индолог Надежда Осеевна Щупак-Штейнберг (1886—1941).

Первую музыкальную известность Максимилиан Штейнберг приобрёл благодаря своим «жестоким» романсам (в цыганском стиле), широко издававшимся и исполнявшимся в первое десятилетие XX века. В частности, нотное издательство «Давингоф» только за 1903-1905 год в серии «цыганские романсы» выпустило более десятка жестоких песен сочинения или аранжировки Штейнберга. Самыми известными из них были такие романсы как: «Гай-да тройка, снег пушистый», «Вот что наделали песни твои!», «Ты чаруешь меня», «Не полюбить никогда тебе вновь», «Скачет тройка по дороге», названия которых говорят сами за себя. Особенно знаменитыми были «Гай-да тройка, снег пушистый» и «Вот что наделали песни твои!», последний вошёл в репертуар практически всех исполнителей романсов и цыганских песен, а его надрывный стиль, жестокие слова и, особенно, рефрен (ставший названием песни) — сделался предметом для множества перепевов и пародий (самая популярная из которых принадлежала Михаилу Савоярову).

В 1907 году Штейнберг окончил Петербургский университет, в 1908 — Петербургскую консерваторию по классу композиции у Николая Римского-Корсакова, в тот же год ставшего его тестем. С 1908 года — Штейнберг стал преподавателем, а с 1915 — профессором Петроградской консерватории.

Штейнберг создал по указаниям Николая Римского-Корсакова симфонические сюиты из опер «Сказание о невидимом граде Китеже» (составил из музыки оперы финальный фрагмент «Хождение в невидимый град») и «Золотой петушок». Завершил оперу Александра Спендиарова «Алмаст» (музыка II и IV актов).

Ученики

• Борис Зейдман
• Азарий Иванов
• Николай Малаховский
• Георгий Римский-Корсаков
• Семён Чернецкий
• Дмитрий Шостакович

Семья

• Сын — Дмитрий Штейнберг (1909—1962) — советский энтомолог, доктор биологических наук, профессор.
• Сын — Сергей Штейнберг (1911—1960) 
• Дочь — Надежда Штейнберг (1914—1987), филолог, автор грамматики французского языка.

Награды

• Орден Трудового Красного Знамени.
• Медали.

Память

• Имя Максимилиана Штейнберга присвоено классу консерватории.
• О М. Штейнберге и его сестре упоминает А. Я. Бруштейн в свой автобиографической книге «Весна».

Литература

• Римский-Корсаков А., Максимилиан Штейнберг, М., 1928.
• Богданов-Березовский В., Максимилиан Штейнберг, М., 1947.

Ссылки

• [www.schubertiademusic.com/img/catalog-3/Levenson,%20Boris%20SP119.jpg Н. А. Римский-Корсаков в окружении студентов]: Класс контрапункта (1904). Стоят (слева направо): Максимилиан Штейнберг, Александр Постников, Николай Малько, Март Саар, Михаил Гнесин и Борис Левензон. Сидят (слева направо): Н. А. Римский-Корсаков, Николай Евреинов и Александр Глазунов.
• [zexy-999.ru/item/items6356201.html Музыкально—театральная эстетика молодого М. О. Штейнберга в зеркале времени]

Отрывок, характеризующий Штейнберг, Максимилиан Осеевич

После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.