Штеменко, Сергей Матвеевич

Сергей Матвеевич Штеменко
генерал армии С. М. Штеменко
Дата рождения	7 февраля (20 февраля) 1907(1907-02-20)
Место рождения	станица Урюпинская Донской области, Российская империя
Дата смерти	23 апреля 1976(1976-04-23) (69 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1926—1976
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	других государств

Серге́й Матве́евич Штеме́нко (7 (20) февраля 1907 года, станица Урюпинская Донской области — 23 апреля 1976 года, Москва) — советский военный деятель, начальник Генштаба ВС СССР (1948—1952), начальник Главного разведывательного управления ГШ ВС СССР (1956—1957), генерал армии.

Биография

Родился в бедняцкой казачьей семье в станице Урюпинская. Настоящая фамилия — Штеменков, изменена на Штеменко при получении документов в 1916 году по настоянию матери. Там же в 1924 году окончил церковно-приходскую школу. В 1924 году уехал в Москву на заработки, трудился чернорабочим на строительстве здания Центрального телеграфа.

В октябре 1926 года добровольно вступил в Красную Армию. Учился в Московской артиллерийской школе имени Л.Б.Красина. В сентябре 1927 года переведён в Севастопольскую школу зенитной артиллерии, которую с отличием окончил в 1930 году. Впоследствии окончил Военную академию механизации и моторизации РККА (1937), Академию Генерального штаба РККА (1940).

В 1930—33 годах служил в 121-м зенитно-артиллерийском полку в Севастополе: командир взвода разведки, с 1931 - командир артиллерийской батареи, с 1932 - начальник штаба отдельного артиллерийского дивизиона, с 1933 - первый помощник начальника штаба полка.

После окончания академии, с декабря 1937 года — командир отдельного учебного танкового батальона в 5-й танковой бригаде Резерва Главного Командования в Киевском особом военном округе. В августе 1938 года направлен на учёбу в Академию генерального штаба РККА. Майор.

В 1939 году, в составе большой группы слушателей Академии Генерального штаба РККА, участвовал в освобождении Западной Украины — в штабе Киевского особого военного округа (а с выделением из окружного управления полевого управления Украинского фронта — в штабе фронта), в распоряжении начальника бронетанковых войск округа Я. Н. Федоренко. Во время советско-финской войны — в числе большой группы слушателей Академии Генштаба, взятых на усиление Оперативного управления Генерального штаба и проводивших одновременно с обучением в академии дежурства в Генштабе для получения опыта оперативной работы.

Осенью 1940 года после сдачи государственных экзаменов в Академии Генерального штаба РККА направлен в Оперативное управление Генштаба — старший помощник начальника Ближневосточного отдела. Подполковник.

Во время Великой Отечественной войны:

• с августа 1941 — заместитель начальника Ближневосточного направления Оперативного управления Генштаба, но основную часть времени был прикомандирован к направлениям, курировавшим Юго-Западный и Западный фронты, полковник;
• с июня 1942 — начальник Ближневосточного направления Оперативного управления Генштаба, по совместительству курировал Северо-Кавказский и Закавказский фронты, выезжал на длительный срок на Кавказ в район боевых действий в составе группы партийных и военных работников во главе с Л.П. Берия, генерал-майор (23.11.1942);
• с апреля 1943 — первый заместитель начальника Оперативного управления Генштаба, генерал-лейтенант (4.04.1943);
• с мая 1943 — начальник Оперативного управления Генштаба; принимал участие в планировании операций и осуществлении замыслов Верховного Главнокомандования по разгрому вооружённых сил фашистской Германии и милитаристской Японии. По заданию Ставки ВГК выезжал на фронты для оказания помощи в организации и проведении операций, генерал-полковник (17.11.1943);
• в ноябре 1943, во время Тегеранской конференции, Штеменко сопровождал Верховного Главнокомандующего в Тегеран, обеспечивая его необходимыми данными о положении на фронтах;
• в конце 1943 участвовал в подготовке операции Отдельной Приморской армии по освобождению Крыма;
• в феврале—марте 1944 в качестве начальника штаба при представителе Ставки С. К. Тимошенко находился на 2-м Прибалтийском фронте, принимал участие в организации прорыва обороны немецко-фашистских войск и согласования действий 1-го и 2-го Прибалтийского фронтов;
• в апреле 1944 в качестве представителя Ставки выезжал на Западный фронт (с 24.6 — 3-й Белорусский фронт);
• в июне 1944 находился на 2-м Белорусском фронте, внёс существенный вклад в подготовку и проведение Могилёвской операции 1944, в июле находился на 3-м Прибалтийском фронте, оказывая помощь командованию в планировании, подготовке и осуществлении Псковско-Островской операции 1944.

В 1945 активно участвовал в организации Парада Победы на Красной площади.

После войны:

• с апреля 1946 — начальник Главного оперативного управления — заместитель начальника Генштаба;

• с ноября 1948 по июнь 1952 — начальник Генштаба — заместитель министра Вооружённых Сил СССР (с февраля 1950 — военного министра СССР), генерал армии (12.11.1948);

А.М.Василевский вспоминал о снятии Штеменко с поста начальника Генерального штаба:

После этого мы ушли . Первый ушёл Штеменко. Потом мы с Соколовским. Штеменко так и не сказал за все заседание ни слова. Когда я, уходя последним, уже был в дверях, Сталин позвал меня обратно. Я зашёл, поняв, что он хочет говорить со мной, с одним из нас троих.
— Чтоб вы знали, товарищ Василевский, почему мы освободили Штеменко. Потому что он все время пишет и пишет на вас, надоело. Поэтому решили освободить.
Так Сталин объяснил мне тогда причины снятия Штеменко.
Впоследствии я мог убедиться в правильности его слов, держа в руках документы.

— Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. М., АПН, 1989

• с июня 1952 по март 1953 — начальник штаба Группы советских войск в Германии;
• с 16 марта по 15 июля 1953 — заместитель начальника Генштаба;
• в июле 1953 году после ареста Л. П. Берии снят с должности, понижен в воинском звании с генерала армии до генерал-лейтенанта (29 июня 1953), то есть - сразу на два звания;
• с июля по ноябрь 1953 года находился в распоряжении Министра обороны СССР;
• в ноябре 1953 года назначен начальником штаба Западно-Сибирского (с 4 января 1956 года — Сибирского) военного округа.
• с августа 1956 — начальник Главного разведывательного управления Генштаба, генерал-полковник (26.11.1956). В октябре 1957 года предупредил находившегося в командировке в Югославии министра обороны маршала Жукова о готовящемся его смещении.
• в ноябре 1957 года снят с должности, находился в распоряжении Министра обороны СССР;
• в мае 1958 года назначен первым заместителем командующего войсками Приволжского военного округа, а в июне 1961 года переведен на такую же должность в Закавказский военный округ;
• с июля 1962 — начальник Главного штаба сухопутных войск — первый заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками;
• с апреля 1964 — начальник Главного организационно-мобилизационного управления — заместитель начальника Генштаба;
• 19 февраля 1968 г. С. М. Штеменко вторично присваивается звание генерал армии;
• с августа 1968 — первый заместитель начальника Генштаба — начальник Штаба Объединённых вооружённых сил государств — участников Варшавского договора.

Член ВКП(б) с 1930 года, в 1952—1956 годах — кандидат в члены ЦК КПСС.

Умер в Москве 23 апреля 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище (9 уч.).

Награды

• орден Ленина;
• 3 ордена Красного Знамени;
• 2 ордена Суворова I степени;
• орден Кутузова I степени (17.05.1943);
• орден Суворова II степени;
• орден Трудового Красного Знамени;
• орден Красной Звезды;
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени;
• медаль «За оборону Москвы»;
• медаль «За оборону Кавказа»;
• другие медали СССР;

иностранные ордена и медали

• Орден «За заслуги перед Отечеством» золотой степени (Германская Демократическая Республика);
• Боевой орден «За заслуги перед народом и Отечеством» (Германская Демократическая Республика);
• два ордена Красного Знамени (Монгольская Народная Республика);
• Орден Полярной Звезды (Монгольская Народная Республика);
• Орден «Virtuti Militari» 3-й степени (Польская Народная Республика);
• Орден «Крест Грюнвальда» 2-й степени (Польская Народная Республика);
• Орден «За военные заслуги» 1-й степени (Болгария);
• Орден Тудора Владимиреску 1-й степени (Социалистическая Республика Румыния);
• Орден Почётного легиона 3-й степени (Франция);
• Орден Партизанской Звезды 1-й степени (Социалистическая Федеративная Республика Югославия);
• Орден «За заслуги перед народом» 1-й степени (Социалистическая Федеративная Республика Югославия);
• медали Монголии и других государств

Труды

• «Генеральный штаб в годы войны», части 1-2, М., 1968—1973;
• «[militera.lib.ru/memo/russian/shtemenko/index.html Генеральный штаб в годы войны]». Кн. 1-2. М., 1973-75;
• «Новый закон и воинская служба». М., 1968;
• «О всеобщей воинской обязанности». М., 1968;
• «Советские сухопутные войска». (Изд. 2-е). М., 1968;
• «Последние шесть месяцев Второй мировой войны» М., 1973;
• «Освободительная миссия Советской Армии». М., 1975.

Память

• Имя С. М. Штеменко с 1977 года по настоящее время носит Краснодарское высшее военное училище.
• Улица Генерала Штеменко в Волгограде

Литература

• Колпакиди А., Север А. ГРУ. Уникальная энциклопедия. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — С. 694. — 720 с. — (Энциклопедия спецназа). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-30920-7.

Ссылки

• [istmat.info/node/27569 Письмо С. М. Штеменко к Н. С. Хрущёву, 21.07.1953]

Отрывок, характеризующий Штеменко, Сергей Матвеевич

По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.