Штепсель женит Тарапуньку

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Штепсель женит Тарапуньку
Штепсель одружує Тарапуньку
Жанр

Комедия

Режиссёр

Е. Березин
Ю. Тимошенко

В главных
ролях

Е. Березин
Ю. Тимошенко

Кинокомпания

Киностудия имени А. Довженко

Страна

СССР СССР

Год

1957

IMDb

ID 0314668

К:Фильмы 1957 года

«Штепсель женит Тарапуньку» — комедийный художественный фильм.





Краткое содержание

Регулировщик Тарапунька познакомился с Галей ещё во время Великой Отечественной войны. О своей любви к милой девушке с редкой и необычной фамилией — Суматоха — он поведал единственному другу Штепселю. Чрезмерная робость помешала Тарапуньке объясниться с Галей. Когда кончилась война, Галя приехала в Киев, чтобы принять участие в Олимпиаде самодеятельности. Тарапунька вновь увидел любимую девушку, но случай опять помешал объясниться влюблённым. Приняв остроумных ребят за эстрадных артистов, жюри включает их выступление в первый концерт. Штепсель берётся устроить женитьбу друга, но его попытка терпит неудачу, а концерт заканчивается провалом. Друзья начинают серьёзно готовиться ко второй программе. Выступление проходит успешно и Тарапунька объясняется, наконец, Гале в любви.

Лидер проката 1958 года — 30 млн зрителей.

В ролях

Съёмочная группа

Технические данные

См. также

Напишите отзыв о статье "Штепсель женит Тарапуньку"

Ссылки


Штепсель женит Тарапуньку

Отрывок, характеризующий Штепсель женит Тарапуньку

– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.