Штерн, Манфред

Манфред (Мойше Залманович) Штерн
нем. Manfred (Moses, Moishe) Stern
Прозвище	«Спаситель Мадрида»
Псевдоним	Марк Зильберт (в США), Эмилио Клебер (в Испании)
Дата рождения	1896(1896)
Место рождения	деревня Волока, Буковина, Австро-Венгрия
Дата смерти	18 февраля 1954(1954-02-18)
Место смерти	станция Сосновка, Озёрлаг, СССР
Принадлежность	Австро-Венгрия Австро-Венгрия→СССР СССР
Род войск	ГРУ, Коминтерн
Годы службы	1914-1916, 1917-1939
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Гражданская война в Китае, Гражданская война в Испании

Манфред (Мойше) Штерн (нем. Manfred (Moses) Stern, также известен как Лазарь Штерн (нем. Lazar Stern), Лазарь Манфред Штерн, и под псевдонимами Марк Зильберт и Эмилио Клебер (нем. Mark Zilbert, Emilio Kléber); 1896 — 18 февраля 1954) — советский разведчик, сотрудник Коминтерна, командир интербригады в Испании.

Биография

Мойше (Манфред) Штерн родился в январе 1896 года в деревне Волока (провинция Буковина, Австро-Венгрия, ныне Глыбокский район Черновицкой области Украины), в еврейской семье. Был вторым сыном бедного крестьянина в многодетной семье (всего 12 детей), среди которых братья Вольф, австрийский коммунист и советский разведчик, и Лео, историк и ректор университета в ГДР. Манфред окончил гимназию в Черновице, поступил в медицинское училище в Вене.

В 1914 году с началом Первой мировой войны вступил добровольцем в австро-венгерскую армию, служил фельдшером. В 1916 году попал в русский плен и отправлен в лагерь в Сибири.

После Октябрьской революции 1917 года вступил в Красную Армию. Воевал в Сибири и в Монголии. В начале 1920 года под Читой был ранен. Принят в члены ВКП(б).

С 1921 года — сотрудник Коминтерна. Учился в Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе (1921—1932), был зачислен в штат Разведывательного управления Красной Армии. В 1923 году направлен в Германию под псевдонимом Лазарь Штерн как специалист по партизанской войне. Работал в военно-политическом отделе (Militär-Politischer Apparat) Коммунистической партии Германии. Участвовал в подготовке и проведении Гамбургского восстания в октябре 1923 года.

В 1924 году Штерн вернулся в Москву, продолжал службу в РККА.

В 1927 году пытался поступить на Восточный факультет Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, но получил отказ.

В 1929 году направлен резидентом ГРУ в США, под псевдонимом Марк Зильберт. Организовал сеть агентов и информаторов, собиравших сведения о военной технике. В частности, Штерн сумел раздобыть и переправить в СССР техническое описание разрабатывавшегося танка.

В 1932 году Штерн направлен в Китай, военным советником вооружённых сил Коммунистической партии Китая. Участвовал в организации и проведении Великого похода в 1934 году.

В 1935 году вернулся в Москву, работал в секретариате Коминтерна, в подчинении Отто Куусинена.

В сентябре 1936 года направлен по линии Коминтерна в Испанию, где шла гражданская война. По легенде — гражданин Канады Эмилио Клебер, выходец из Австро-Венгрии. В начале ноября 1936 года назначен командиром 11-й Интербригады (первой из сформированных интербригад, в составе немецкого, французского и польского батальонов). В ноябре-декабре 1936 года эта бригада (вместе с 12-й Интербригадой, немецко-французско-итальянской) участвовала в тяжёлых боях по обороне Мадрида, потеряв около половины личного состава. В прессе западных стран Штерн («генерал Клебер») получил прозвище «Спаситель Мадрида».

В 1937 году Штерн был отозван из Испании в Москву, в распоряжение Коминтерна. В 1938 году арестован. 14 мая 1939 года приговорён к 15 годам заключения «за контрреволюционную деятельность».

О своё встрече с ним в Бутырке вспоминал его друг И. М. Гронский.

Умер 18 февраля 1954 года в Озерлаге на станции Сосновка.

Братья — директор Института военной истории в Потсдаме Вольф Штерн (1897—1961) и историк Лео (Йона Лейб) Штерн (1901—1982), ректор Галле-Виттенбергского университета.

Литература

• В. Бочкарёв, А. И. Колпакиды. [books.google.ru/books?id=N-_HqMqfY5gC&lpg=PA77&ots=Mbgoj7QUX2&dq=Эмиль%20Клебер&hl=ru&pg=PA76#v=onepage&q=Эмиль%20Клебер&f=false Суперфрау из ГРУ.] М.: Olma Media Group, 2002—383 с. — С. 76-79.
• Walerij Brun-Zechowoj: Manfred Stern — General Kleber. Die tragische Biographie eines Berufsrevolutionärs (1896—1954). Wolfgang Weist, Berlin 2000, ISBN 3-89626-175-4

Ссылки

• [www.sem40.ru/warandpeace/military/hero/3851/ Судьба генерала Клебера]
• [web.archive.org/web/20111113083240/www.itar-tass.com/c108/267773.html Преданный генерал]

Отрывок, характеризующий Штерн, Манфред

– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.