Штирия (земля)

Штирия
Steiermark

Герб Флаг
Статус	Федеральная земля
Административный центр	Грац
Крупнейший город	Грац
Др. крупные города	Леобен
Глава правительства	Герман Шютценхёфер
Официальный язык	немецкий
Население (2013)	1 210 971 (4-е место)
Плотность	74 чел./км²
Национальный состав	австрийцы
Конфессиональный состав	католики
Площадь	16 392 км² (2-е место)
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка	2995 м
Часовой пояс	+1
Код ISO 3166-2	AT-6
[www.steiermark.at/ Официальный сайт]

Шти́рия (нем. Steiermark, бав. Steiamoak, словен. Štajerska) — федеральная земля на юго-востоке Австрии. Столица и крупнейший город — Грац.

Штирия — вторая по площади и четвёртая по численности населения федеральная земля Австрии. Она граничит с провинциями Каринтия, Зальцбург, Верхняя Австрия, Нижняя Австрия и Бургенланд, а также на юге с Республикой Словения. Жители называют себя штирийцами. Столица земли — Грац, второй по численности населения австрийский город.

Площадь федеральной земли Штирия — 16 391,93 км², население — 1 210 971 человека (2013), что составляет 14,7 % населения Австрии, из этого числа жителей федеральной земли 19,1 % приходится на Грац. Религия преобладающего большинства населения (81,3 %) римско-католическая.

География

Площадь территории 16 392 км² (2-е место среди земель Австрии). На севере Штирия граничит с землями Верхняя и Нижняя Австрия, на востоке — с землёй Бургенланд, на юге — со Словенией и Каринтией, на западе — с Зальцбургом. Регион, называемый Нижняя Штирия, до 1918 г. входивший в состав Штирийской коронной земли, в настоящее время находится на территории Словении.

Рельеф

Практически вся площадь Штирии изрезана горными хребтами. В северной части Штирии, к северу от реки Энс, расположены горные массивы восточных Альп Дахштейн (2996 м), Каммергебирге (2141 м), Гримминг (2351 м), Тотенгебирге (Гохкастен, 2378 м), Пирга (2244 м) и Большой Бухштейн (2224 м). К востоку от Энса тянутся северные отроги Известковых Альп: горные гряды Северо-Штирийских Альп (с массивами Рейхенштейнских гор (2372 м), Гохшваба (2278 м) и Высокого Фейча (1982 м)) и Нижне-Австрийских Альп (Снежные Альпы (1904 м), Ракс-Альпы (2000 м)). К югу от долины Энса поднимаются принадлежащие к центральной зоне Восточных Альп Таврские горы (Гохголлинг (2863 метра), Предигтштуль (2545 м), Большой Бёзенштейн (2449 м) и Заукогель (2418 м)). Местность между реками Мурой и Дравой занимают Каринтийско-Штирийские Альпы (Эйзенгут(2441 м), Цирбикогель (2397 м), Амерингкогель (2184 м)). К востоку от реки Муры поднимаются Штирийские Нижние Альпы (Гохханч (1738 м), Вексель (1738 м) и Штулек (1783 м)), которые плавно спускаются на восток к долине Рабы.

Наиболее значительными равнинами и долинами Штирии являются долина реки Мура, где находятся крупнейшие города региона — Грац, Леобен, Капфенберг, Брукк-ан-дер-Мур, Книттельфельд, Юденбург и Лайбниц, а также долина Энса. В Штирии расположено множество пещер. Самой знаменитой считается Миксниксер-Когеллукенская пещера на левом берегу Муры на высоте 500 м.

Реки и озёра

В гидрографическом отношении вся Штирия принадлежит к бассейну реки Дунай, в который несут свои воды все главнейшие реки страны. Крупнейшая река Штирии — Мур, приток реки Драва. На западе страны в северном направлении протекает Энс, а на востоке — Раба. В Штирии довольно много целебных источников.

Климат

Климат Штирии при сравнительно незначительном пространстве представляет большое разнообразие. Горные возвышенности обладают более суровым, холодным климатом, а плодородные долины — более умеренным, мягким и даже теплым. В целом, климатические условия в Штирии, весьма благоприятны для ведения сельского хозяйства.

История

О истории Штирии до 1918 г. см.: Герцогство Штирия.

Общая карта

Легенда карты:

	Более 200 000 чел.
	от 20 000 до 30 000 чел.
	от 10 000 до 20 000 чел.
	от 5 000 до 10 000 чел.
	от 3 000 до 5 000 чел.

Грац

Леобен

Капфенберг

Брукк-ан-дер-Мур

Книттельфельд

Кёфлах

Трофайах

Лайбниц

Юденбург

Фойтсберг

Мюрццушлаг

Вайц

Дойчландсберг

Лицен

Хартберг

Фельдбах

Граткорн

Цельтвег

Санкт-Михель

Дойчфайстриц

Фронлайтен

Глайсдорф

Шладминг

Бад-Миттерндорф

Трибен

Криглах

Санкт-Лоренцен

Лангенванг

Населенные пункты Штирии

Административное деление

Основная статья см.: Список округов Штирии </br>Территория земли Штирия состоит из одного штатутарштадта (Грац) и 12 округов:

Название округа	(нем. )	Центр	Официальный код	Автомобильные коды	Население, 1 января 2016	Площадь, км²	Плотность, чел./км²	Муниципалитеты (Города/Торговые общины) 1 января 2015
Брукк-Мюрццушлаг	Bruck-Mürzzuschlag	Брукк-ан-дер-Мур	6 21	BM	100'306	2'155	46,6	19 (5/10)
Вайц	Weiz	Вайц	6 17	WZ	89'109	1'098	81,2	31 (2/8)
Грац	Graz	----	6 01	G	280'200	127	2'206,3	Город
Грац-Умгебунг	Graz-Umgebung	Грац	6 06	GU	148'815	1'086	137,0	36 (1/21)
Дойчландсберг	Deutschlandsberg	Дойчландсберг	6 03	DL	60'653	864	70,2	15 (1/10)
Зюдостштайермарк	Südoststeiermark	Фельдбах	6 23	SO	86'162	1'009	85,4	26 (4/13)
Лайбниц	Leibnitz	Лайбниц	6 10	LB	81'305	727	111,8	29 (1/15)
Леобен	Leoben	Леобен	6 11	LE	61'544	908	67,8	16 (3/8)
Лицен	Liezen	Лицен	6 12	LI, GB	79'862	3'459	23,1	29 (5/10)
Мурау	Murau	Мурау	6 14	MU	28'388	1'384	20,6	14 (2/5)
Мурталь	Murtal	Юденбург	6 20	MT	73'147	1'676	43,6	20 (4/7)
Фойтсберг	Voitsberg	Фойтсберг	6 16	VO	51'840	679	76,3	15 (3/5)
Хартберг-Фюрстенфельд	Hartberg-Fürstenfeld	Хартберг	6 22	HF	90'534	1'228	73,7	36 (3/9)
Штирия	Steiermark	Грац	6	----	1'231'865	16'400,75	75,1	287 (34/121)

Экономика

Экономика Штирии переживает период переориентации с промышленного производства на сферу услуг. В последние несколько лет из-за этого в стране наблюдалось падение численности населения. С другой стороны, в 2004 г. Штирия имела наибольший среди всех земель Австрии показатель экономического роста — 3,8 %, главным образом, благодаря бурному развитию Граца. Экспорт — это ключевая доходная статья бюджета Штирии. Прежде всего, экспортируются автомобили и компоненты к ним, металлопрокат и железные заготовки, канцелярские товары, электротехнические и электронные изделия. По данным за 2008 год 95 тыс. работников были заняты в производстве земельной продукции. По сравнению с предыдущим периодом отмечается снижение числа занятых на 2,9 %, что, тем не менее, незначительно на фоне наблюдаемого в данное время общего спада занятости в мире. Одновременно с этим значительно выросло количество работников области услуги. Основные структурные проблемы затронули сектор производства высококачественной стали старого промышленного района Верхней Штирии, чёрной и цветной металлургии в Леобен-Донавиц (производство рельсов и проволоки), Капфенберг и Мюрццушлаг (высококачественный стальной прокат), Юденбург (листовая и легированная сталь), Брукк-ан-дер-Мур (проволока), Киндберг и Криглах (трубы), Миттерндорф и Грац (электростальные изделия). Машиностроение в основном сконцентрировано в Мур- и Мюрцтале, в пригородной зоне Граца и Фойтсберге. Ведущие центры электротехнической и электронной промышленности расположены в Граце, Вайце, Унтерпремштеттене, Леобене, Шпильберге и Феринге. Целлюлозно-бумажная индустрия, производство картона сконцентрирована в Граткорне, Фронлайтене, Брукк-ан-дер-Мур, Никласдорфе, Пёльсе и Розегге; стекольная промышленность исторически расположена в Кёфлахе и Бернбахе; каменоломная и керамическая индустрия — в Рецнае и Пеггау (цемент), в Глайнштеттене (кирпич), Фрауэнтале (фарфоровые катализаторы), Глайсдорфе, Вайсенбахе и Бад-Аусзе (гипсовые заводы), а также в Граце. Традиционно сильна штирийская пищевая промышленность с основными центрами в Граце и окрестностях, в Штайнахе, Леобен-Гёсс, Фельдбахе, Глайсдорфе, Штайнце и Хартберге; производство грузовых автомобилей расположено в Граце. Химическая индустрия сконцентрирована в Верндорфе, Ланнахе и Граце, а также в Восточной и Западной Штирии. Деревообрабатывающую индустрия традиционно наиболее широко представлена в самой богатой лесом федеральной землей Австрии — Штирии. Важнейшие центры, прежде всего, — Леобен, Ангер, Фронлайтен, Ибельбах, Гайсхорн, регион Обдах, Мюрцталь, в дополнение к восточным и западным областям федеральной земли. Основная часть фабрик текстильной промышленности располагается в Граце, Хартберге, Нойбау, Фельдбахе, Вайскирхене, Бад-Миттерндорфе и Цельтвеге. Предприятия текстильной промышленности сконцентрированы в Граце и Хартберге, а также особенно на востоке федеральной земли и в Верхней Штирии. Участие федеральной земли в австрийской горнодобывающей индустрии составило в 2008 21,7 % (валовая стоимость). Объём добычи железной руды в штирийском регионе Эрцберг оценивается приблизительно в 1,1 млн тонн. На территории Штирии расположены 3 установки по переработки гипсового и ангидритного сырья, а также завод по производству графита в Кайзерсберге около Леобена.

Центры по переработке талька (в 2008 — примерно 127 000 тонн готовой продукции) сконцентрированы в Рабенвальде и Клайнфайстрице. Один из наиболее значимых минеральных сырьевых элементов, подлежащий дальнейшей обработки — это магнезит, добыча которого ведется в Брайтенау и Обердорфе в Ламинге (в 2008 — примерно 403 000 тонн неочищенного магнезита). Также имеется производство магнезита, добыча известковых пород в Брайтенау, Вайтише, Трибене, Обердорфе, Ламинге и Леобене. По-прежнему не теряет своего большого значения для экономики Штирии добыча соли в Альтаусзе.

Самым крупным союзом промышленников земли является автокластер Штирии («ACstyria») — добровольное объединение более 180 штирийских предприятий, которые заняты в области производства и поставок автомобильных компонентов и узлов.

Герб

Герб Штирии, современная версия которого была утверждена в 1950 г., представляет собой серебряную пантеру с красными рогами и когтями в зелёном поле, изрыгающую огонь из своей пасти. Геральдический щит увенчивает так называемая «Штирийская шапка» — корона средневековых герцогов Штирии.

Фигура пантеры впервые появилась в 1163 г. на печати штирийского маркграфа Отакара III. В то время это была чёрная пантера на белом поле щита, что повторяло герб герцогов Каринтии (Карантании) из рода Эппенштейнов, чьими потомками были штирийские маркграфы. Изображения пантеры, вероятно символизирующей Иисуса Христа, восставшего против зла и распространяющего своё слово миру, получили распространение ещё в древнеримской провинции Норик, а затем, вероятно, были восприняты князьями Карантании. Когда в 1192 г. Штирия была объединена с Австрией, австрийские правители из династии Бабенбергов использовали штирийскую пантеру наравне с гербом Австрийского герцогства. Однако поскольку то же изображение использовалось герцогами Каринтии, император Священной Римской империи в 1246 г. запретил Бабенбергам пользоваться этой эмблемой, отдав предпочтение более древнему герцогству Каринтии. В результате герб Штирии был изменён: на смену чёрной пантере на белом поле пришла серебряная на зелёном. Этот символ сохранился в качестве штирийской эмблемы до настоящего времени.

«Штирийская шапка», увенчивающая современный герб Штирии, восходит своими корнями в раннее средневековье. Первое изображение этой короны относится к 1031 г.: на фреске в соборе Аквилеи в ней изображён Адальберо Эппенштейн, маркграф Штирии и герцог Каринтии. Позднее штирийская корона упомянута в качестве герцогских символов Рудольфа IV, а затем она перешла во владение герцогов Внутренней Австрии и хранилась в Граце, столице Штирии, где она находится до настоящего времени.

Достопримечательности

Древние замки и монастыри разбросаны по всей территории области, наиболее привлекательны самая большая в стране барочная крепость Ригерсбург с готической часовней, настоящим рыцарским залом и коллекцией средневекового оружия, ренессансный замок Херберштайн (XIII—XVII вв.) с оружейной палатой и залом фамильных портретов, паломническая церковь Мариацелль (1157 г.) с сокровищницей, капеллой с серебряным алтарем (1727 г.) и чудотворной статуей XIII века, бывшее аббатство ордена цистерцианцев в Нойберг-ан-дер-Мюрц (1350—1612 гг.), монастырь августинцев в Форау (1163 г.), самый старый австрийский монастырь ордена цистерцианцев в Рейне (1129 г.) или уникальный монастырь бенедиктинцев в Гёсс (1000 г.).

Ссылки

• [www.box-online.at/ box — Штирийский журнал]
• [www.verwaltung.steiermark.at/ Правительство земли Штирия]
• [www.meinereise.at/rioliste.cfm?bundesland=8 Общины Штирии]
• [www.euregio-steiermark.at/ Штирия и Словения].

Лицензия

• [creativecommons.org/licenses/by/3.0/at/deed.de Лицензия]: Namensnennung 3.0 Österreich (CC BY 3.0 AT) (нем.)
• [data.steiermark.at/cms/ziel/95633648/DE/ Лицензия (Штирия)]: "Datenquelle: CC-BY-3.0: Land Steiermark - data.steiermark.gv.at" (нем.)

Отрывок, характеризующий Штирия (земля)

– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…