Штокавское наречие

Штокавское наречиe
Самоназвание:	Сербский:Штокавски дијалекат или Штокавско наречје, Хорватский: Štokavski dijalekt или Štokavsko narječje
Страны:	Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Черногория
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейская семья Славянская ветвь Южнославянская группа Сербский язык, Хорватский язык
См. также: Проект:Лингвистика

Штока́вское наре́чие (серб. Штокавски дијалекат, хорв. Štokavsko narječje) — основное наречие сербско-хорватского языкового континуума, на котором базируются литературные нормы сербского, хорватского, боснийского и черногорского языков. Штокавское наречие распространено в Сербии, Боснии и Герцеговине, Черногории, на большей части Хорватии, а также в некоторых районах Венгрии и Румынии. Два других наречия сербско-хорватского языкового континуума, кайкавское и чакавское, встречаются в основном на территории Хорватии и часто рассматриваются как наречия хорватского языка.

Название наречия происходит от произношения местоимения («чта», «шта»), («что» — «što»), в отличие от кайкавского («кай» — «kaj») и чакавского («ča» — «ча»).

Область распространения

Вся территория Сербии, Боснии и Герцеговины и Черногории. В Хорватии штокавщина распространена в Славонии и чуть западнее её, где граница с кайкавскими диалектами сильно размыта; на большей части Лики и центральной и южной Далмации (за исключением почти всех островов и некоторых участков побережья, где говорят по-чакавски), а также на Элафитских островах и Млете. Хорваты, проживающие в Боснии и Герцеговине, также говорят на штокавском наречии. Всего по-штокавски говорит 57 % хорватов.

Диалекты

Штокавское наречие неоднородно и подразделяется на восемь диалектов, которые сведены в две большие группы — староштокавские и новоштокавские диалекты. Дополнительную сложность в классификацию привносит произношение старославянского ять. Он может произносится как «э» (экавское произношение, сербский стандарт), «е» или «ие» (иекавское произношение, литературная хорватская норма), а также «и» (икавское произношение, часть хорватов и боснийцев).

Современный литературный сербский базируется на шумадийско-воеводинском диалекте (экавском), литературный хорватский и боснийский на восточногерцеговинском (иекавский рагузанский поддиалект). Литературная норма черногорского языка ещё находится в процессе становления, присутствуют черты зетско-южносанджакского и восточногерцеговинского диалектов. Самым крупным диалектом по числу говорящих является восточногерцеговинский, за ним следует шумадийско-воеводинский. Торлакский диалект (призренско-тимокский) обладает особым своеобразием, он содержит большое число черт, сближающих его с болгарским и македонским языками. Торлакский служит переходным диалектом от штокавского к болгарско-македонскому континууму и часто рассматривается как самостоятельное наречие сербохорватского языка. Торлакское наречие находится в ситуации диалектного континуума со штокавским наречием и входит скорее в сербохорватскую диасистему, чем в болгаро-македонскую, так как сербский является для него «языком-крышей».

Диалект Смедерево близок к косовско-ресавской группе, однако некоторыми исследователями выделяется из неё. Также иногда отдельно от восточногерцеговинской группы рассматривается рагузанский (дубровникский) диалект.

Староштокавские:

Название диалекта	Произношение «ять»	География
Призренско-тимокский	Экавское	Юго-восточная Сербия
Славонский	Смешанное, преобладает икавское	Отдельные регионы Славонии
Восточнобоснийский	Смешанное, преобладает иекавское	Центр Боснии (Сараево, Тузла, Зеница)
Зетско-южносанджакский	Смешанное, преобладает иекавское	Восточная часть Черногории, сербский Санджак
Косовско-ресавский	Преимущественно экавский	Юг Сербии, западная и северная часть Косово, окрестности Смедерево

Новоштокавские:

Название диалекта	Произношение «ять»	География
Младоикавский	Икавское	Далмация, Лика, Западная Босния (Бихач)
Шумадийско-воеводинский	Экавское	Воеводина, северо-западная Сербия, Белград.
Восточногерцеговинский	Иекавское	Западная Сербия, западная Черногория, Дубровник, центральная Хорватия

Таблица этнического распределения штокавских диалектов:

Группа	Диалект	Сербы	Хорваты	Боснийцы	Черногорцы
Староштокавские	Косовско-ресавский	x
	Зетско-южносанджакский	x		x	x
	Славонский		x
	Восточнобоснийский		x	x
Новоштокавские	Шумадийско-воеводинский	x
	Младоикавский		x	x
	Восточногерцеговинский	x	x	x	x

История

Прото-штокавское наречие возникло в XII веке. В последующие века штокавский разделился на две зоны, западную (большая часть современных Боснии и Славонии) и восточную (современные Сербия и Черногория). Старо-штокавский диалект сформировался к середине XV века, современные старо-штокавские диалекты близки к нему. Исторически штокавщина занимала меньшую территорию, чем сейчас, на большей части территории современной Хорватии (за вычетом Славонии и Дубровника) говорили на кайкавском и чакавском наречиях. Однако за последние 5 веков территория штокавщины сильно расширилась, потеснив два других диалекта сербскохорватского. Значительную роль в этом сыграли массовые миграции, начавшиеся на Балканах после начала турецких вторжений. После этих миграций, приводивших к смешениям диалектов штокавского наречия, начали формироваться ново-штокавские диалекты.

Сербский и хорватский литературные языки были стандартизированы в середине XIX века, и оба на основе штокавщины. В стандартизации сербского языка главную роль сыграл Вук Караджич, хорватского — Людевит Гай.

Литература

• Языки мира. Славянские языки. — 2-е изд. — М.: Academia, 2005. — 656 с. — ISBN 5-87444-216-2.
• Sussex, Roland; Cubberly, Paul (2006), The Slavic Languages, Cambridge, New York, Melbourne, Madrid, Cape Town, Singapore, São Paulo: Cambridge University Press, ISBN 978-0-521-22315-7

Ссылки

• [www.mgimo.ru/files/33733/33733.pdf Тяпко Г. Г. Хорватское «триязычье» в начале XXI в. Ин-т славяноведения РАН. — М.: Наука, 2006]

Отрывок, характеризующий Штокавское наречие

В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.