Штоф, Вилли

Вилли Штоф<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Совета министров ГДР
29 октября 1976 — 7 ноября 1989
Предшественник:	Хорст Зиндерман
Преемник:	Ханс Модров
Председатель Государственного совета ГДР
3 октября 1973 — 26 октября 1976
Предшественник:	Вальтер Ульбрихт Фридрих Эберт (и.о)
Преемник:	Эрих Хонеккер
Председатель Совета министров ГДР
24 сентября 1964 — 3 октября 1973
Предшественник:	Отто Гротеволь (как Председатель Правительства ГДР)
Преемник:	Хорст Зиндерман
Министр национальной обороны ГДР
1 марта 1956 — 14 июля 1960
Глава правительства:	Отто Гротеволь
Президент:	Вильгельм Пик
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Хайнц Гофман
Министр внутренних дел ГДР
6 мая 1952 — 1 июля 1955
Глава правительства:	Отто Гротеволь
Президент:	Вильгельм Пик
Предшественник:	Карл Штейнхоф
Преемник:	Карл Марон
Рождение:	Шёнеберг
Место погребения:	Вильдау
Профессия:	каменщик
Награды:

Ви́лли Штоф (нем. Willi Stoph; 9 июля 1914, Шёнеберг (ныне часть Берлина) — 13 апреля 1999, Берлин) — немецкий политик-коммунист, один из руководителей СЕПГ, крупный государственный и военный деятель Германской Демократической Республики. В 1953—1989 годах — член Политбюро ЦК СЕПГ. В 1960—1970-х годах возглавлял Совет министров и Государственный совет ГДР. Имел звание генерала армии в вооружённых силах ГДР. Принадлежал к ближайшему окружению Эриха Хонеккера. После революции 1989 года и воссоединения Германии привлекался к уголовной ответственности и был освобождён от ответственности по состоянию здоровья.

Компартия, вермахт, плен

Родился в рабочей семье, в юности работал каменщиком. С 1928 года состоял в Коммунистическом союзе молодёжи Германии. В 1931 году вступил в Коммунистическую партию Германии. После прихода к власти нацистов некоторое время участвовал в подпольном движении Сопротивления. В 1935 году был призван на службу в вермахт, до 1937 года служил в артиллерийском полку. Затем работал в Берлине инженером архитектурной фирмы.

В 1940 году Вилли Штоф был повторно призван на службу в вермахт. Воевал на Восточном фронте, на территории СССР. В 1942 году был ранен, награждён Железным крестом. В 1945 году взят в плен советскими войсками. Прошёл курс в «антифашистской школе» для военнопленных, подготовлен к занятию административных должностей в советской оккупационной зоне.

В руководстве СЕПГ и ГДР

На экономических должностях

Выйдя из плена, Штоф вновь примкнул к КПГ, получил должность руководителя промышленно-строительного отдела в столичном партаппарате. С 1945 года возглавлял ряд отделов Немецкого центрального управления промышленности (исполнительный орган под контролем Советской военной администрации, на базе которого после создания ГДР в 1949 году было создано несколько промышленных министерств). В 1948 году возглавил управление экономической политики в центральном аппарате СЕПГ. В 1950—1952 годах — председатель экономического комитета Народной палаты ГДР, директор экономического управления Совета министров ГДР.

С 1950 года являлся членом ЦК СЕПГ, в составе которого оставался до падения режима в ноябре 1989 года.

Во главе силовых структур

Несмотря на первоначально экономический профиль руководства, Вилли Штоф сыграл важную роль в формировании силовых структур ГДР: армии, полиции, госбезопасности. С мая 1952 по июнь 1955 года Штоф занимал пост министра внутренних дел. Активно участвовал в подавлении беспорядков 17 июня 1953 года. Именно после этого Штоф был введён в состав Политбюро ЦК СЕПГ.

В 1955 году получил воинское звание генерал-полковника. Координировал деятельность Народной полиции, МГБ и ведомства ядерной энергетики ГДР.

В 1956—1960 годах Вилли Штоф занимал должность министра национальной обороны ГДР. С 1959 года — генерал армии. Входил в состав Национального совета обороны. Был заместителем главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами Организации Варшавского договора.

Руководитель правительства и Государственного совета

В 1954—1964 годах Штоф являлся заместителем председателя Правительства ГДР, курировал выполнение партийных решений государственными органами. В 1964 году сменил покойного Отто Гротеволя на посту председателя правительства ГДР, тогда же переименованного в Совет министров. Оставил этот пост в 1973 году, возглавив после смерти Вальтера Ульбрихта Государственный совет ГДР (таким образом, формально Вилли Штоф занял пост главы государства).

В 1976 году уступил председательство в Государственном совете Эриху Хонеккеру, вернувшись на пост главы правительства. Оставался председателем Совета министров ГДР до ноября 1989 года. Одновременно являлся заместителем председателя Госсовета.

Вилли Штоф принимал заметное участие в налаживании отношений между ГДР и ФРГ. В 1967 году он направил письмо Курту Георгу Кизингеру с предложением установить межгосударственные связи. В марте 1970 года Штоф принимал в Эрфурте Вилли Брандта — встреча непредвиденно вылилась в стихийную демонстрацию тысяч жителей ГДР, приветствовавших канцлера ФРГ.

Политико-идеологическая ориентация

На протяжении ряда лет Вилли Штоф считался «правой рукой» Эриха Хонеккера, главным проводником его политики. Наряду с Куртом Хагером, он занимал в руководстве СЕПГ наиболее ортодоксальную сталинистскую идеологическую позицию. При этом Штоф рассматривался как образец партийной строгости и военной дисциплины, получил прозвище Roter Preuße — «Красный пруссак».

Другой член высшего руководства ГДР, также приближённый Хонеккера — куратор экономической политики Гюнтер Миттаг — причислял Штофа к группе партийных ортодоксов, торпедировавших реформы и тем самым способствовавших крушению ГДР.

«Так дальше не пойдёт»

В октябре 1989 года начались массовые выступления против режима СЕПГ. Для удержания власти партийная верхушка попыталась принести в жертву персонально Хонеккера. Именно Штоф произнёс на заседании руководства СЕПГ 18 октября 1989 года фразу: Erich, es geht nicht mehr. Du musst gehen — «Эрих, так дальше не пойдёт. Тебе пора уходить». Тем не менее, многолетнему члену Политбюро и главе правительства ГДР, олицетворявшему жёсткий курс, не удалось сохранить свои политические позиции.

7 ноября 1989 года правительство Вилли Штофа было отправлено в отставку. В выступлении перед Народной палатой Штоф признал за собой политическую ответственность за тотальный кризис в стране. Именно на него Хонеккер и Миттаг возлагали главную вину за происходящее (со стороны Хонеккера это выглядело ответом на действия Штофа 18 октября).

8 ноября 1989 года ушли в отставку все члены Политбюро ЦК СЕПГ, включая Вилли Штофа. 17 ноября 1989 года Штоф был выведен из состава Госсовета и сдал мандат депутата Народной палаты. 3 декабря решением ЦК СЕПГ Вилли Штоф был исключён из партии.

Судебные преследования

8 декабря 1989 года прокуратура арестовала Вилли Штофа по подозрению в коррупции и использовании служебного положения в ущерб национальной экономике (речь шла об избыточных удобствах особняка в элитном посёлке Вандлиц, предоставленного Штофу как члену Политбюро, и охотничьих угодьях на озере Мюриц). Однако уже в феврале 1990 года 75-летний Штоф был освобождён по состоянию здоровья. Тогда же у Штофа были конфискованы денежные средства в размере 200 тыс. марок, как полученные путём злоупотребления служебным положением. Штоф обратился за политическим убежищем в СССР, рассчитывая, подобно Хонеккеру, перебраться в Москву, но руководство КПСС проигнорировало эту просьбу.

В мае 1991 года Вилли Штоф был привлечён к ответственности за убийства беглецов из ГДР у Берлинской стены: как член политбюро ЦК СЕПГ он участвовал в принятии соответствующих решений. Перед судом предстали Эрих Хонеккер, Вилли Штоф, Эрих Мильке, Хайнц Кесслер, Фриц Штрелец, Ханс Альбрехт. Слушание дела началось в ноябре 1992 года, но в июне 1993 года процесс в отношении Хонеккера, Мильке и Штофа был приостановлен с учётом возраста и состояния здоровья обвиняемых.

10 октября 1994 года административный суд Берлина отклонил иск Штофа о возврате ему 200 тыс. марок и утвердил их конфискацию.

Последние годы Вилли Штоф прожил как частное лицо, избегая публичности. Умер в Берлине, похоронен в городе Вильдау.

Основные награды

• Герой ГДР (1984 год);
• Герой труда ГДР (две награды: в 1964 и 1979 годах);
• Орден Карла Маркса (четыре награды: в 1969, 1974, 1984, 1989 годах);
• Орден Ленина (СССР) (1984 год);
• Орден «За заслуги перед Отечеством» в золоте (1954 год);
• Почётная пряжка к ордену «За заслуги перед Отечеством» в золоте (1965 год);
• Орден «Знамя труда» (1964 год);
• Медаль «За борьбу против фашизма в 1933—1945 годах» (1958 год)

Воинские звания

• Генерал-полковник — 7 октября 1955 года;
• Генерал армии — 7 октября 1959 года.

Ссылки

• [enc-dic.com/enc_sovet/Shtof-villi-101417.html Большая советская энциклопедия]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/20524 Советская историческая энциклопедия]
• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/StophWilli/ Биография на сайте Немецкого исторического музея]  (нем.)
• [die-auswaertige-presse.de/2010/01/%C2%BBerich-es-geht-nicht-mehr-du-must-gehen%C2%AB/ «Erich, es geht nicht mehr. Du mußt gehen»]

Отрывок, характеризующий Штоф, Вилли

– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.